Манипулирование временем и управление разумом

меня?

Я открыл глаза и увидел, что его кулак в дюймах от соединения со мной. Он парил прямо перед моим глазом, так близко, что я мог видеть все маленькие морщины, чешуйчатые узоры на его коже и волосы, свернувшиеся на его костяшках. Я нахмурился, удивляясь, почему он остановился.

— Что делаешь? — спросил я.

Крис не ответил. Крис не двигался. Его лицо застыло в гневе. Он даже не дышал. По обе стороны от него стояли Ланс и Стив, их рты были открыты в ободрении. Я мог видеть, как язык Стива наполовину торчал между его зубами. Но он никогда не заканчивал это.

— Что за хрень? — я ахнул, новый страх охватил меня. Почему никто не двигался?

Моя голова обернулась, ища что-нибудь, даже жужжащую муху. Я не мог видеть никакого движения. Не было никакого шороха бумаг, лежащих на соседней скамье от потока, дующего из верхнего вентиляционного отверстия. Я даже не чувствовал, как воздух дует от него. Я отошел от шкафчика, отмахиваясь от Криса и его кулака. Ни один из моих хулиганов не двигался.

Никто из них не дернулся, чтобы остановить меня.

Я отступил от них на босых ногах, установив расстояние между ними и мной. Я недоверчиво покачал головой. Я сошел с ума? Было ли это глюк, который рисовал мой мозг, когда его кулак врезался мне в голову?

Или он ударил меня так сильно, что я лежу без сознания на полу в раздевалке, моя голова раскололась, мои нейроны зажглись и вызвали это... Это странно...

Я отступил к стене.

Я чувствовал холодные, нарисованные шлакоблоки за спиной. Моя голова моталась туда и сюда. Я заметил других мальчиков, которые были в раздевалке, тех, кто растаял, когда начались издевательства. Никто из них тоже не двигался. Некоторые были в процессе одевания. Майк был ненадежно уравновешен на стопах одной ноги, такой позой могла бы гордиться любая гимнастка мирового уровня.

У меня отвисла челюсть. Что, черт возьми, происходит?

Как будто время остановилась.

— Нет, нет, нет, нет, — повторил я снова и снова, обнаружив, что бросаюсь к выходу из раздевалки. Мне было все равно, что я голый. Я просто должен был уйти. Я должен был думать.

Я прошел по серпантинному выходу из раздевалки и вырвался в коридор у спортзала. Мой разум не работал. Я просто побежал в поисках кого-то, кого я мог бы переместить. Я мчался голым, мой член и яйца подпрыгивали и ударялись о мои бедра.

Я прошел мимо застывшего студента, идущего по коридору, с поднятой ногой, как будто он только что сделал шаг, добрался до первой аудитории, глядя через окно в двери. Там тоже ни кто не двигался. Я бросился к следующему, не обращая внимания на мою наготу, и распахнул дверь. Это была аудитория профессора Виена Лэ. Невысокий вьетнамский учитель стоял в передней части комнаты, и писали математическую формулу на доске. Студенты в основном готовились к уроку. Они застыли в процессе извлечения книг из рюкзаков или