На зеленой электричке. Часть 3

Открылась небывалая вечерняя панорама на берегу озера. Вдалеке высоко горел огонь в кострище и вздымало искры, пламя было необыкновенного сине-голубого цвета. Черные фигуры на фоне костра.

— Моей кровушки ждут, изверги.

— Времени осталось мало. Звезды хорошо видно. Полярную звезду видишь?

— Вроде да.

Становишься точно лицом на север, я — юг. Взялись за руки в замок. Осторожно крутим против часовой стрелки. Значит в прошлое.

Руки нагрелись, шаг по кругу давался очень трудно. Я поднял голову, небосклон со звездами завращался! Вокруг все менялось бешенном темпе: деревья восставали из земли, озеро то уменьшалось, разливалось, снег взлетал в небо.

— Расцепляемся и бежим, в нашем распоряжении мало времени.

Она — маленькая девчушка, я — пацан неслись по мгновенно меняющейся лесной дороге, и одновременно быстро взрослели.

— Времени совсем мало, давай быстрее!

Бежим по деревне, дома чернеют, исчезают окна, превращаются в развалины, мгновенно сгорают.

— Все, вроде успели, бегом в избу. Забегаем в спальную, на нас смотрит крестящая нас старая женщина, выносят гроб.

За окном слышен вой собак.

— Мы уже в своем времени! Раздевайся!

Мокрый от бешеного бега скинул на пол одежду.

Стол, две чарки с водкой, две свечи. Открытая книга, заложенная женским гребнем.

— Двери закрой на засов!

Она лежала в льняной рубашке на старинной кровати. Белоснежная простыня и подушка. На ней в кокошнике лежит раскрасневшая красотка. На удивление жесткая постель с толстым бревном поперек, правда для женской попки вытесано ложе на овчинной подкладке.

— Опять обман, она шикарно целуется! — чуть не воскликнул я во время первого с ней поцелуя.

Услышал, как она запела песню про лебедушку и лебедя что «на езери любо дети делати».

Установился ритм дыхания и нормальных движений тела в сексе.

Сила голоса возрастала, ритм песни нарастал, вдруг она со всей силы обеими руками ударила по спине.

Со всей силы вошел и услышал ее крик.

— Давай, давай, мне уже не больно!

Я неожиданно быстро кончил, она вытерла кровь и сперму простынью, потом сняла ее и повесила на окно.

Вдруг раздался грохот от топота громадных черных псов, их ужасные морды жадно втягивали запах из избы.

Но вдруг потеряли интерес и подвывая, стали уходить от дома.

— Я уже не девственница. Я им больше не нужна.

Неожиданно загорелись свечи.

Подняли чарки, вдруг они лопнули, чарка в руках женщины высоким звуком, а у меня — низким.

— Значит, пить нельзя, будут девочка и мальчик.

— Читай книгу, там написаны наши имена и наших детей.

* * *

Ты же ехал в нашу глушь за контрабандной рыбой, разве не так?

Пойдем посмотрим, какую рыбу тебе бабка нагадала. Спустились в ледник, а там три бочки.

— Открывай среднюю. Видишь, большой самец — сын и самочка с икрой — доченька — значит и внуки от нее будут.

Завтра утром, до моего пробуждения, тихо уходишь по дороге дальше к другой электричке.

Я буду тебя ненавидеть, чтобы ты не тревожил нерожденных.

Спи на кухне.

Проснулся дома. Передо мной две эти рыбы.

— Их мне красивая девушка дала даром. Ты все равно все проспал, я решила тебя не будить, спи дальше.

— Да,