Иногда надо и так

ягодицы, язык мой работает как вентилятор, проникая в глубины щелки моей насильницы, женщина постанывает, теребя длинными пальцами мои волосы, потом кричит, «ставь меня раком, кобель, еби меня». Потом я вижу себя в зеркале, взмокшего, с перекошенным лицом, берущего пышную брюнетку в роскошный зад. Кончаю бурно, царапая спину партнерши, впиваясь ногтями в ягодицы...

Мы лежим рядом, на влажной простыне, переводим дыхание.

— Дай мне сигарету.

— Слушаюсь, — она улыбается. — Рассказать тебе, как ее...

Я выдерживаю паузу.

— Да.

Когда Алишер начал уж очень откровенно мять ягодицы и лезть между ног, она дернулась, типа перестаньте. Это было сигналом. В комнату зашел Абрамыч, Гоша, наш второй массажист и я.

— Она сопротивлялась?

— Еще как. Гоша и Алишер держали ее, титьками игрались. Абрамыч разделся так не спеша, посмотрел так, говорит, «ребята, раком девочку поставьте, ага».

— А потом?

— Ну что потом. Имел ее с наслаждением. Видел бы ты его лицо. Потом Петрович зашел, хирург. Шумно у вас, говорит. Конечно шумно, Таня кричала, у Абрамыча член тонкий, но длинный. А у Петровича наоборот, короткий, но в ширину...

— Он ее тоже?

— Ага. Только для него ее на спину положили. Ноги на плечи и погнал засаживать. Она кончила, кстати. Петрович умелец, сама пробовала. Потом старики курили, массажисты ее в рот трахать начали, я к тебе пошла. Вот и все.

Член мой был готов.

— Ясно, — хрипло сказал я. — Ясно.

Быстро схватил черноволосую за голову, притянул к паху.

— Соси, сука. И хорошо соси!

Татьяна вышла из душа, наскоро обтерлась огромным полотенцем, скользнула под одеяло. Я по привычке погладил упругие, прохладные ягодицы.

— Я устала. Давай спать.

— Верю, что устала. Четверо это не шутка.

Тело ее напряглось. Приподнялась на локте.

— Ты о чем?

— О том, как тебя сегодня имели два старика и два молодых. А ты кончала. Кончала ведь?

— Да, кончала, — с вызовом сказала Татьяна. — А что было делать. Эти скоты держали меня, соски мяли, а старик ебал как кобель. Потом второй пришел. Положите, говорит, эту Клеопатру, на спину. Как всунул. Но второй хорош был, подлец, ритм менял, меня чувствовал. Кончила сильно, чуть сознание не потеряла. Очнулась, меня уже молодежь в два смычка... Один в рот, другой в пипку, сзади...

— Говорили что-нибудь?

Я уже между стройных, как с обложки журнала ног. Член уходит куда-то глубоко.

— Комплименты делали. Сам понимаешь, какие. Типа хорошая блядища, жопа первый класс, щелка приятная. Потом у старика телефон позвонил. Он поговорил, Алишеру говорит, «в попку девочку не трогать, пусть моется и домой». Деды ушли, я в душ пошла, стою и думаю, а почему в попку нельзя. Я бы не против.

— Ты серьезно?

Я почти не двигаюсь в своей женщине, но едва сдерживаюсь, что б не кончить.

— Конечно. Я же только пару раз кончить успела. Вышла из душа, мужики говорят, все, свободна. Я говорю, мальчики, можете отъебать меня в попку, я согласна. Алишер в ответ, шеф запретил, не могу. Я к нему