Мои девушки времен кризиса. Часть 1

которые могут проходить по разряду «друг детства», с той разницей, что она не была моим другом детства буквально. Мы познакомились в самолете. В Шереметьеве она потеряла багаж. Она была раздражена больше, чем нужно. Я понял, что возвращается она из Италии одна, что там что-то не заладилось, а в аэропорту ее никто не встречает. Гончаровский чемодан прилетел другим рейсом через шесть часов. А еще через три дня я владел ее бронзовым телом с двумя белыми полосками, сияющими в темноте. Когда нам стало ясно, что всё должно уже с неизбежностью произойти, я был в ее квартире и час напролет целовался с ней, трогая все ее места через джинсы и футболку.

— Потерпи, сейчас отдамся, — сказала она мне. Мы поцеловались еще минут пять, после чего она разрешила снять с себя всё, кроме трусов. Мы лежали в обнимку, постель пахла чистыми простынями. Потом она сама сняла трусы. К этому моменту я уже достиг той степени возбуждения, когда уже член не торчит как палка, а гнется и грозно свисает, наполненный желанием, ушедшим в глубину. Дашка сжимала мои яйца руками, сильно, но не больно. Я торопился, она, скорее остужала. Она отворачивала лицо, казалась недовольной. Потом дала моим рукам расправить складки и впустила в себя. Когда мой член внутри нее стал снова расти, я увидел ее немного удивленные глаза. Дашка Гончарова стала двигаться подо мной уверенно, но сдержанно. Потом она остановилась. О чем-то подумала мнуту.

— Делаем чейндж, — сказала она, — только не теряйся.

Мы медленно переменили позу. Мы сидели, обхватив друг друга руками и ногами. Я прижимался к ее животу.

— Ну, догоняй, — сказала она, сделалась совершенно чугунно-твердой и затряслась вся. Не знаю, правда ли она кончила в тот раз, но я кончил точно. Это я хорошо запомнил.

Через пару минут она вытерла меня мягкой салфеткой и отправила в душ. Когда я вернулся, пошла мыться сама:

— Не подглядывай.

Потом она поила меня чаем с бутербродами. Через час мы еблись очень энергично, вспотели. Опять принимали душ.

На третий раз в два часа ночи выяснилось, что она хорошо делает минет.

— Это всё так, теория. Всё больше по книжкам, по интернету, — сказала она.

Уже начали орать воробьи. Какие-то люди шли на работу, сонно переговариваясь. Из окна пахло влажной утренней листвой и бензином. Это было то время, когда уже вроде как и не хочется, но хуй стоит сам по себе, ему всё безразлично, он деревянный и прямой.

— Куда ж тебя, такого красивого, девать? — сказала она, — вот, что. Давай попробуем. Нет. Это я боюсь. Тебе не понравится, а я не умею. Давай вот как. Ты попробуй, а если мне станет больно... нет, не то.

— Давай, — сказал я.

— Делаем, как будто всё обычно, — она легла на спину и задрала ноги к груди. Я некоторое время повозился и проник в ее попу. Трахал я ее сильно. Она кончила раза три. Из моего