не передоваемо. И это было восхитительно, это было настоящее извращение. Я мне кажется делала это для удовольствия. Богом клинусь, я тихо постанывала, а когда что то выходило, я закатывала глаза — боже мой, это такой срам. А чертова кукла, сидела на раковине и смотрела на меня, я только заметила ее, не знаю как она очутилась тут. Она смотрела именно на меня, на всю. А я продолжала делать это, не имея сил остановиться. Я вздрогнула, кто то стучится в ванную, ах это мама. Она спрашивает через дверь, все ли нормально. Доча ты сидишь там уже два часа, выходи простудишься, говори она. Боже, быть не может, два часа. Я поднялась, кое как смыла свои испражнения, вымылась и вышла вся красная от пара и стыда вместе.
АХ да чертова кукла, я забрала ее с собой, глупо было оставлять ее на раковине.