других
условиях, ты зависима только по стечению обстоятельств. Так что тебе все же придется найти в себе нижнюю — добровольно или по принуждению. Разве в этом есть слабость? Я вижу силу, вижу возможность. Вопрос лишь в том — захочешь ли это увидеть ты?
— Как на такое вообще можно согласиться добровольно? — выкрикнула девушка, давясь нежданными слезами, — да и смысл? Вы все равно можете заставить меня делать то, что я не хочу. У меня нет выбора!
— Ты права. Но выбор у тебя есть, как я и обещал. И только от тебя зависит, что ты выберешь.
Мила примолкла.
— Я не понимаю... что вы имеете в виду? — беспомощно прошептала она.
— Тот человек, что организовал твое похищение, хочет получить в свое распоряжение полностью инициированную рабыню, — начал объяснять он, — он хочет, чтобы ты всегда — 24/7 — была мокрой, жаждущей, послушной, с радостью выполняла любые его самые грязные фантазии, принимала любые издевательства и боль, которыми он вздумает тебя наградить, и оставалась преданной, как собака, которая готова вылизывать ноги любимому хозяину, каким бы жестоким он не был. При этом его не интересуют Д/с отношения, он хочет лишь насладиться своей властью над тобой. А для тебя все это станет смыслом жизни, все другое перестанет волновать, ты полностью растворишься в этом состоянии принадлежащей ему вещи. Или любому другому, кому он захочет тебя отдать, когда надоешь.
Мила задрожала от представившейся перспективы.
— И вы можете сделать такое из живого человека? — с ужасом вопросила она.
— Могу, — бесстрастно ответил он, — и делал раньше — по просьбе самой нижней или ее Верхнего. Но это путь, с которого нет возврата, только устоявшиеся партнеры могут желать такого полного погружения в суб-реальность по своей воле.
Он на мгновение остановился, вглядываясь в девушку, будто пытаясь определить, не потерял ли ее.
— Но кроме того я могу научить тебя контролировать это состояние, входить и выходить из него по своему желанию, получать все от растворившейся, целиком подчинившейся части и с легкостью возвращаться к себе, не утрачивая связи с другими гранями собственной личности.
У Милы заболела голова. Она окончательно запуталась.
— Какая разница для меня сейчас? Я не понимаю! Вы ведь не отпустите меня...
Венсан нежно потрепал девушку по щеке.
— Нет. Тебе в любом случае придется пройти все ступени, крошка. Разница лишь в результате на выходе. Но как ты пройдешь этот путь — решать тебе.
Договорив, не отрывая взгляда от глаз девушки, он внезапно положил руку ей на грудь и больно сжал. Мила вздрогнула словно от разряда молнии и неожиданно для себя глухо застонала, потянувшись на встречу его грубой ласке.
— Оставайся стоять, я не разрешал тебе отойти, — пригвоздил ее к месту хозяин. Девушка тревожно замерла. Он продолжал сильно мять ее груди, выкручивать соски, следя за возрастающим возбуждением, прожигая взглядом, словно мог читать все ее мысли. Стыд накрыл удушливой волной. Она вела себя как шлюха, поддавшись единственной скупой ласке. А он всем видом говорил, что ни на