отец держал меня, пока эта так называемая гувернантка готовилась запихивать еду мне в горло, точно гусыне, откармливаемой на убой! Одной рукой фрау Бакстер ухватила меня за нос, преградив мне таким образом возможность дышать, а заодно запрокинула мне голову вверх и назад. Я была совершенно бессильна противостоять ей, когда она начала запихивать скользкий резиновый шланг мне в рот и вглубь моего горла! Непроизвольной реакцией моего тела было противостоять этому вторжению, и я начала давиться, что тут же переросло в беспомощный, булькающий хрип; но я уже теряла сознание.
Последним, что я услышала, был голос моего отца.
— Крепись, дитя моё! — увещевал он меня. — Это для твоего же блага! Я знаю, это всё для твоего же блага!
Помню, что перед тем, как провалиться в забытье, я подумала, что эта женщина каким-то образом околдовала его, заставив произносить её же слова! Не мог же он в здравом уме подумать, что такое обращение может принести мне хоть какую-нибудь пользу!