Графиня. Уроки горничных

нужно делать дальше. А горничные, немного придя в себя, негромкими голосами обменивались мнением насчет Серегиного умения работать языком. Обе согласились с тем, что делает он это неплохо, но ему есть чему поучиться, после чего два часа они втолковывали ему нюансы, объясняя, что он должен делать, а потом сразу же принимая зачет. Надо сказать, что Серега прекрасно помнил то, что говорила ему Глаша по поводу боли и поэтому старался. Тем более, что неожиданно для себя он понял, что процесс доставляет ему удовольствие и возбуждает. Но с периодически возникавшей эрекцией девушки беспощадно боролись, воздействуя на Серегины яйца.

После окончания уроков обе девицы по очереди помочились в услужливо подставленный Серегин рот и разрешили ему взять одежду, чтобы можно было накрыться ей на ночь. Марфуша разделась и легла в кровать, я Глаша, которая сегодня ночью была дежурной села на стул и устроившись поудобнее, вытянулась на нем насколько это возможно и тоже закрыла глаза. Проснулись все трое от звука колокольчика и Глаша сразу же метнулась в спальню графини, а через пять минут, торопливо одевшись и причесавшись, туда отправилась и Марфуша. Вернулись они через полчаса, причем, на Глашиной щеке явственно виднелся отпечаток пятерни. Видимо та оказалась не слишком расторопной, а Ольга Викторовна имела хоть и маленькую, но достаточно тяжелую руку, что Серега уже ощутил на себе.

Марфуша, вернувшись, разрешила ему одеться и сходить оправиться, умыться и позавтракать. На кухне дворник и истопник сочувственно посмотрели на Серегу, но ничего ему не сказали. Кухарка же шепталась с экономкой и обе периодически поглядывали на него быстрыми скользящими взглядами.

Позавтракав, Серега вернулся в комнату горничных и обнаружил там только Глашу, которая дремала, сидя на стуле. Когда в комнату зашел Серега, она испуганно открыла глаза и вскочила. Но обнаружив, что это он, подошла и сразу же отвесила пощечину. «Стучаться надо, когда заходишь, понял?», Серега торопливо кивнул. Глаша снова села на стул, зевнула и приказала ему раздеться. Пока тот раздевался она открыла ящичек стола и достала оттуда несколько предметов. Когда Серега разделся, она приказала ему открыть рот, а когда тот выполнил приказ, впихнула в него кляп из кожи, набитой чем-то типа конского ворса, а два ремешка сбоку от кляпа застегнула у Сереги на затылке. Кожа на кляпе была толстой, застегнут он был крепко и даже попытка мычать оказалась почти безуспешной. Глаша, заметив эту попытку удовлетворено кивнула головой и приказала Сереге раздвинуть ноги. Когда он выполнил приказ, она привычным движением захлестнула на правой кожаную петлю и зафиксировала другой конец в кольце под одной из кроватей. Потом ту же процедуру провела с левой ногой и руками. В итоге Серега стоял посредине комнаты, голый, растянутый так, что не мог пошевелиться и с кляпом во рту.

Глаша еще раз проверила крепкость привязи и села на стул перед Серегой.

— Лижешь ты неплохо, но я уже говорила, что барыня мучить любит, и