После похода

грустно ответила, что это конечно хорошо, она тоже очень рада, но что-то мешает ей полностью расслабиться.

Я задумался.

— Идея! — через некоторое время воскликнул я, — Я знаю что делать! Есть старый психологический прием, называемый... э-э-х, в общем не помню как он называется. Пошли!

— Итак, сейчас я завяжу тебе рот и глаза. Это обязательно. Ты не должна видеть и говорить, чтобы не испортить момент.

Марина закрыла рот и согласно кивнула, кажется до нее стало доходить, что именно я хочу сделать. Я взял плотную ленту и завязал ей глаза. Потом достал из шкафа чистый носовой платок, вставил ей в рот и завязал такой же широкой лентой.

— Раздевайся! — скомандовал я (немного командирства в голосе не помешает).

Марина сняла с себя всю одежду и встала передо мной совершенно голая.

Я постоял немного всласть полюбовавшись стройной девушкой и почувствовал как во мне шевельнулось желание.

— Теперь самое главное.

Я достал большой моток широкой туристической веревки и крепко связал ноги, туго обмотав по всей длине.

— Не шевелись, сейчас я тебя положу на кровать, — сказал я. Марина кивнула.

Я взял ее на руки и осторожно положил на середину кровати. Потом подумав, достал подушку, положил ее рядом и перевернул девушку, удобно устроив ее животиком на этой подушке, отчего ее круглая попа аппетитно выпятилась, обнажив самые потаенные уголки своих глубин.

Я вытянул руки девушки вперед, вдоль кровати и связал их вместе в таком положении, обмотав их по всей длине, захватив и голову, так что бедная девушка не могла ее поднять.

Оставшийся конец я пропустил между туго связанных кистей и привязал к средней стойке кровати.

— Удобно? — спросил я.

— М-м-ы-м-у, — ответила Марина.

— Отлично! — ответил я, а теперь займемся ногами.

Хотя ноги и были уже связанными, все таки они требовали некоторой доработки. Я взял последнюю веревку, также как и на руках, пропустил конец между ступнями, затянул образовавшееся кольцо и стал притягивать к другой стойке. Девушка пошевелилась, последнее слабое место было пройдено и я привязал натянутую веревку.

— Попробуй пошевелиться, — сказал я Марине.

В ответ на мой просьбу, попыталась пошевелить руками, потом ногами, а потом хоть немного согнуться. Но у нее ничего не вышло. Марина была растянута между кроватными стойками, с выпяченной кверху попкой и не могла изменить свое положение ни на сантиметр.

Я сел рядом с ней и стал ладонью гладить ее ягодицы. От моих прикосновений они подрагивали и сжимались. Поглаживая кожу, я стал потихоньку пробираться все дальше в ложбинку, миновал тугое сжатое колечко и добрался до нежных губок. Марина вздохнула. Ее губки были влажные и чуть-чуть приоткрытые. Я просунул между ними палец и стал ласкать изнутри. Но делал я это недолго. К неудовольствию Марины, которая показала это движением бедер я скоро вынул палец и вернулся к другой дырочке. Немного поласкав ее, чтобы она расслабилась и дала бы в себя проникнуть. Другой рукой я нащупал крем для лица, выдавил немного и густо смазав палец, стал проникать