Недетские игры

с сиськами в разлет, она ничуть не впечатляла. Только благодаря моим трудам (свет, коллаж) удалось разнообразить и обогатить ее образ. А во всем остальном, так как с тем зеркалом, на которое кивать нечего, коль рожа кривая...

— Давай, — пожал я буднично плечами. Ну что плохого в ее просьбе, и кто поможет, если не близкая родня.

Инка вся аж воспылала.

Я предложил ей ехать на студию, но она отказалась. Дома, где все было знакомо, она была более вольна и расслаблена, да и обстановка домашняя у нас приличная, вполне фотопрезентабильная!

Оговорили, что я привезу аппаратуру, ну и решим вопросы.

В тот же вечер я организовал импровизированную версию студии в спальне Инны. «Вооружившись» цифровым фото и настроив камеру, я дал Инке отмашку.

Ожидал ли я чего-то особенного? Нет... Для меня это часть работы.

Однако Инна меня поразила с момента появления. Включив в соседней комнате какую-то композицию, под которую не раз репетировала в студии, она вошла в свою «девичью» так, как если бы отрабатывала выход на помост.

Я лишь взглядом скользнул по ее наряду, который ей же и оплачивал, и понял, что вложения пошли в нужном направлении.

Инна купила туфли на высоком каблуке, но на прозрачной основе, и казалось, будто бы парит над полом. Туфли венчала высокая черная шнуровка почти до колена. Это подчеркивало стройность и длину ног. Черная юбочка с запахОм лишь чуть прикрывала ее трусики, и я отчего-то сразу решил, что под нею были определенно стринги. Топик был глубоко декольтирован, а груди у моей сестренки были наливными, а сейчас так и просились наружу.

Но при всем женском великолепии и магии, я не мог сдержать улыбку. Ну не воспринимал я Инку как за объект возжелания и поклонения! Сестра, родная кровь, чем еще объяснить...

Инна тоже улыбнулась, как-то смущенно и по-детски, перестав изображать призывные движения, которым была обучена.

— Ну как? — спросила она. Естественно, ей было интересно, как я оценю ее вид.

— О! — я поднял большой палец вверх, сделав несколько снимков.

Это взбодрило Инну, и она изящно выставила вперед правую ножку-стройняшку, бедро которой туго стягивала тесемка. Я сразу догадался, что именно в нее закладывают денежку благодарные клиенты.

Я сделал несколько щелчков камерой, отбирая наилучший ракурс.

Попутно я отдал Инке указания.

— Давай, давай. Покрутись, не ленись... Будь собой!

Несомненно, Инка репетировала этот номер и раньше, но сейчас испытывала легкое смущение. Одно дело впечатлять зрителей, иное — выступать перед родными, пусть те и являются твоими единомышленниками.

Прошло некоторое время, прежде чем Малая собралась духом и пришла в форму. Каждое изменение в ее движениях я тут же запечатлял на фото, и движения ее ног в оригинальной шнуровочной обуви действительно зачаровывало.

Конечно, Инне еще предстояло многому научиться, и она больше импровизировала, чем автоматически выполняла элементы подготовленного танца, но получалось все же хорошо. Я поддерживал ее, производя фотосъемку.

— Так... так... хорошо... чуть выше головку подними... В камеру... В камеру посмотри... Умняша!

Мы увлеклись процессом съемки, звучала уже другая композиция,