Прогулка

За что мне все это?!».

Она представила себя со стороны: стоит здесь, привязанная, совершенно беспомощная, любой может подойти и сделать с ней все, что захочет, и она не сможет помешать ему. Юбка задралась, показывая всем ее оранжевые прозрачные трусики, а лифчик и вовсе уже ничего не скрывает, так что она стоит и светит сиськами, по которым, вперемешку с бледными веснушками, рассыпались крошки от печенья. Боже, Боже, пожалуйста. Ты же добрый, сделай так, чтобы никто не появился здесь и не увидел меня такой...

До Скуби, наконец, дошло, что белки поблизости уже нет. Он принюхался — точно нет. Тогда он опустился на четыре лапы и принялся обнюхивать хозяйку, пытаясь сообразить, куда же делась тварь, укравшая его печеньку. Пес ткнулся мокрым носом в прикрытые гольфами щиколотками, потом — в голые бедра и, наконец, уткнулся носом прямо в промежность девушки.

Вельма вскрикнула, ужас, стыд, испуг раздирали ее на части.

— Что ты делаешь! — опять закричала она.

Тут пес понял, что от груди хозяйки, все же, пахнет печеньем. Он снова встал на задние лапки и растянул морду в подобии улыбки.

— Печеньки! — взвыл он.

Мокрый шершавый красный язык улегся между сисек Вельмы, и Скуби принялся неистово слизывать крошки с обнаженной кожи.

Девушка тоже взвыла — от беспомощности. Язык пса показался ей невероятно горячим, он напоминал ей терку, которая без устали работает в ложбинке между ее грудями. При этом из пасти Скуби постоянно текла слюна, она стекала ниже — сначала такая горячая, она постепенно остывала и холодила голый живот Вельмы.

Наконец, крошек на груди девушки не осталось, однако разошедшийся пес, похоже, и не собирался останавливаться. Его язык продолжал натирать кожу между грудями, а слюна все текла вниз липким ручейком.

— Фу, Скуби! Фу! — снова закричала девушка. — Там нет больше крошек, дурак! Это веснушки, тупая ты собака!

Но, похоже, его уже было не остановить. От ложбинки между грудями он перешел на сами сиськи, большие, гладкие и теплые. Полевать ему было, что крошки кончились — ему нравилось ощущение гладкой обнаженной кожи под языком. И с каждым движением красный мокрый язык, оставлявший на коже влажные следы слюны, проходил все ближе к соску.

Капля слюны сорвалась с груди девушки и упала на носок ее туфли. Потом — еще одна. За ней — е еще и еще.

Вельма захныкала.

— Фу, глупая собака, — тихо прошептала она, понимая, что этим она уже не остановит не на шутку разыгравшегося Скуби.

«О боже», подумала девушка, «а ведь моих грудей ни разу не касался ни один парень...»

Эту мысль прервал пес. Он с радостным воплем «Скуби-ду-би-ду» принялся вылизывать соски Вельмы. Она застонала от прикосновения к чувствительной части тела, тем более, что язык был горячим, шершавым и невероятно настойчиво.

Кровь застучала у нее в висках, словно в унисон заухало множество маленьких барабанов. Ее сердце билось часто-часто, она тяжело дышала. «Ну вот что за черт!» — сквозь пелену стыда и возбуждения, охвативших ее, подумала «Вельма. «Действительно, ведь ни один парень еще не