Ленкины ножки и не только

Выражение лица говорило о том, что ей по крайней мере не противно. Это уже было хорошо. Поскольку сандаль не давал мне возможность облизать ее пальчики, я высунул язычок и провел им по кончикам пальчиков. Покрывая поцелуями каждый сантиметр стопы, который не был прикрыт сандалем, я начал расстегивать застежку на нем. И вот, наконец, вся стопа была в моем распоряжении. Теперь я смог целовать каждый ее пальчик. Пальчики были такие же маленькие, как и вообще стопа и легко помещались у меня во рту. Мой язычок облизывал каждый пальчик по несколько минут. Я проводил язычком между пальчиками, что заставляло ее хихикать от щекотки. Поласкав одну ножку, я переключился на другую. Когда я начал ласкать еще первую ножку, я боялся, что мне может не понравиться. Одно дело, когда видешь это на фотографиях, а другое — когда сам этим занимаешься. Но мои опасения были напрасны. Для такого ангелочка я бы мог сделать и большее.

Каково же было мое изумление действию Леночки, когда я взялся за ее вторую ножку. Она полностью включилась в игру: та ножка, которую я уже ласкал, теперь путешествовала по моему телу. Из-за моей позы (на корточках) ее ножка могла гулять только по груди и плечам. Я был очень рад, что Лена все таки отозвалась на мои ласки. Я с еще большим усердием начал обрабатывать ее ножку. Теперь по ее лицу (а видел я его только мельком — все внимание было сосредоточено на ее ножке) я мог видеть что ей это приятно. Раз ей было приятно, значит я все таки добился своей цели — доставить удовольствие. Когда я хотел уже отстраниться от пальчиков, что бы спросить ее об ощущениях, она сказала чтобы я не спешил заканчивать ласки. Она сказала, что по ее мнению лежа мне будет удобнее. Я улегся на спину и вопросительно посмотрел на нее, ожидая что будет дальше. Неожиданно зазвонил телефон, что заставило меня вздрогнуть. С самого начала я как-то выпал из времени и пространства: я уже не замечал того что творится вокруг. Я попытался встать, чтобы дотянуться до трубки, но не тут то было: ее нога легла мне на грудь и прижала обратно к полу. Она сама взяла трубку и передала мне, не снимая своей ноги с моей грудной клетки. Когда же я начал разговор, она поставила одну ногу мне на глаза, а вторую на лоб. Так что теперь я не мог ничего видеть, кроме внутренней части стопы. Но ножки не хотели останавливаться на одном месте и вот уже одна нога переместилась ниже по моему телу и теперь терлась о мою щеку. Так как ее нога закрывала мне глаза, я не мог видеть выражение ее лица и предугадать что же будет дальше. Ножка опять не захотела остановиться и продолжила движение. Движение отозвалось сладкой болью в моем члене. Дело в том, что я уже