Медведь был стар. Правда, старость не отнимала у него силы, а лишь делала его крепче и злее, но всё же брала своё. Он гораздо больше спал чем раньше, где-то медленнее бегал за добычей, иногда — вообще предпочитал пропустить охоту и поесть корешков и ягод. Да и те же двуногие — если раньше он жаждал встречи с ними, жаждал их крови на своих клыках и когтях, то теперь он скорее стремился уйти от схватки, опасаясь тех колючих веток, что они носили в своих руках. Впрочем, и двуногие после нескольких неудачных попыток больше не стремились подняться на вершину горы, где он жил в своей пещере.
Пещеру эту медведь нашёл давно, ещё во времена своей молодости. Она привлекла его своей уединённостью и труднодоступностью. И в то же время, она была достаточно велика чтобы вместить сюда его поистине исполинское тело. Извилистый выход защищал пещеру от ветра, а несколько коридоров, заканчивавшихся тупиками, служили отличным местом для хранения некоторой части добычи — на чёрный день. Впрочем, ещё один коридор, так же как и выход извилистый и длинный, заканчивался каким-то странным пятном света, от которого несло сыростью и какими-то странными незнакомыми медведю запахами. Почему-то даже молодому тогда и ещё дерзкому зверю это свечение внушало страх. Медведь не стал двигаться туда, а вернулся в центральную большую комнату и обустроил там себе логово. За почти двадцать лет жизни хищника, он ещё пару раз вспоминал про это странное свечение, выходил туда, смотрел и снова уходил. Ничего не менялось. Те же запахи и тот же страх.
Но, в этот раз он проснулся от шороха с той стороны. Зверь шумно втянул воздух и почувствовал запах, который был ему знаком и вызывал неприязнь — запах двуногих. Их было несколько человек. Больше чем он обычно встречал до этого за один раз. И ещё среди них было что-то, что пахло совершенно незнакомым образом. Какое-то странное существо, которое медведь распознать не мог. Он поднялся со своего лежбища и грозно заворчал.
На стене, которая выходила из коридора вдруг появились несколько красных точек. Они побегали по стене, как бы исследуя её. Свирепея от такой наглости, медведь рванул к выходу из коридора и увидел наглецов. Небольшая группа из самок и самцов и чуть поодаль — какое-то странное существо, похожее на паука. Медведь поднялся на задние лапы и грозно зарычал. Если бы он мог видеть себя со стороны, то он увидел бы около десяти красных точек, которые сошлись у него на морде. А затем со стороны двуногих послышался какой-то многоголосый шорох, как будто они начали часто-часто плеваться в него, гавкать, и его шкуру пронзили десятки раскалённых металлических колючек. С этими колючками даже такой огромный исполин справиться уже не мог.