Тимур и его коммандос

Тимур и его коммандос. Часть 1. Война — это вам не игрушки.

Я — генерал-майор Тимур Калашников, командир диверсионно-разведывательного отряда ГРУ. Уже два года мы безвылазно чешим Чечню вдоль и поперёк. Хотя это не война, а долбоебизм, так как воюет здесь пушечное мясо с пушечным мясом. А боссы между собой тесно дружат и заколачивают огромные бабки, отмывая их кровью наших парней. На территории Чечни есть район, куда русским войскам входить запрещено, якобы там живут мирные жители. Хуйня всё это, мирных людей в Чечне нет вообще. А на этой территории располагаются, учебные центры, лагеря боевиков и все их командиры. Моё руководство не выходило на связь уже месяцев семь. Мне иногда казалось, что про нас вообще забыли. (Вполне возможно). Вот мы и шерстили этот «заповедник гоблинов», вырезая всё живое. Чехи по этому поводу залупились на своих друзей и компаньонов в российском правительстве. Те обещали найти и жестоко наказать злодеев. Заебутся уроды!

В четыре часа утра мы атаковали очередной посёлок и, уничтожив всё, что ходит и говорит, мы направились к последнему нетронутому сараю. По нашим собственным разведданным там находились три женщины (чеченки), пацан, лет 13 и пленный солдат. Мы вломились туда и через секунду оценили ситуацию. Солдат лежал на полу со связанными руками, с голым торсом и спущенными до колен штанами. Бабы глумились над ним, били ногами по лицу и телу. Парень, и так уже весь избитый только пытался уворачиваться от ударов. Пацан пытался засунуть в рот солдату свою «свистульку». Одна из баб с размаху въехала ногой парню по яйцам, он взвыл и свернулся клубком.

Кен (мой боец) отстрелил пацану его мелочь и плечом отправил в дальний угол, где он и умер. Одна из баб, самая старшая, повернулась к автомату, но её откинуло к стене, и она забрызгала мозгами все стены. Вторая пыталась взорвать свой пояс шахида... но не успела. Оставшаяся последняя деваха лет 25 уже стояла на коленях с закинутыми на голову руками и стволом Кена на затылке.

Освободив парня, и оказав ему медпомощь, мы обратили свои взоры на пленную.

— Разденьте эту суку. — Сказал я.

Через минуту я держал в руках её пояс с тремя килограммами тротила (60 гранат Ф1), а она стояла голая и выкрикивала разные проклятия на родном языке.

— Хасан придёт, и вы все будете сосать сами у себя!

— Хасан — это ваш главный? — спросил я. — Который в гамаке спит? С перерезанным горлом? Он не придёт.

Хоть это и не в наших правилах, нам захотелось поиздеваться над этой тварью.

Шах тут же развернул её лицом к себе и всадил свой хуй ей в пасть. Он подолбил её немного, и она прикусила его. Шах врезал ей ладонями по жевалкам, мышцы отнялись, и челюсть отвисла. Теперь вход в её рот был доступен всем. Для верности мы выбили ей половину зубов, продезинфицировали ей пасть спиртом. Все выстроились в очередь, не забывая держать оборону.