Ферма. Главы 5–7. Эпилог

слюны, ротик. В лицо, едва успевшей прикрыть глаза девушки, брызнула тугая струя. Концентрированный белок ударил прямо в лоб девушки. Далее последовали вторая и третья струи легшие уже как попало. После чего, сбросивший напряжение мужчина, поводил головкой по полным губам, как и предыдущий, обтерся черными волосами и пошел прочь.

В этот раз Z12 успела увидеть лишь, яростно насиловавшую себя в зад, истекающую потом, рыжую велосипедистку, как в ее глотке снова оказался член. На этот раз член был огромен. Он немедленно перекрыл доступ воздуха в легкие, вызвав обильное слезотечение. Брызнувшие слезы начали размывать тушь и тени и, стекая вниз, оставляли темные потеки на раскрасневшемся, уже покрытом спермой лице.

Новый гость взял с места в карьер, начав яростно долбить узкое горло, вызывая приступы удушья и все новые потоки слез. Через несколько минут такой безжалостной ебли он кончил, обильно залив, как ротик, так и бросив несколько струй на лицо и волосы зафиксированной в стойке девушки.

Придя в себя после грубого проникновения, Z12 удивленно обнаружила, что в ее попке, вяло орудует еще один гость. Этот до сих пор незамеченный ниндзя, нежно оглаживал аппетитные округлости, доступные его ладоням, и время от времени, тихо нахваливал столь качественно разработанный зад, не требующий для проникновения никакой смазки.

Так же новым стало и то, что все соседки уже были заняты каждая своим воздыхателем, а некоторые и двумя сразу.

После нового горлового гостя, которым, кажется, вновь был толстяк, первым оприходовавший ее ротик, но на этот раз, сливший все, что мог ей на лицо. Брюнетка смогла заметить, на этот раз уже слабо трепыхающуюся, настольную девицу, давившуюся очередным членом. Только туфли на ней были, почему-то, другого цвета.

Так и проходил этот вечер. Посетивших Z12 гостей становилось все больше, а некоторые возвращались к ней так часто, что она уже помнила их на вкус. Именуя их про себя то горьким, то сладким, то кислым с пряностями. Менялось количество зрителей у колбы с быком. Настольная девица все реже скребла ногами по столешнице, но крики балерин не прекращались ни на минуту.

Наблюдения за залом продолжались до тех пор, пока объем пролитой на лицо спермы не перекрыл возможность что-то видеть, оставив девушку во власти лишь четырех из пяти чувств.

До слуха же продолжали добираться самые разные беседы. От обсуждений погоды до, восхищенных:

— Смотри какая!

— Вот это да!

Или:

— Ну и умеет же она заглатывать!

— Смотри, как потащил! Аж пачка дыбом!

Были и менее понятные фразы, вроде:

— А видел что хуелазки творят?!

— Из тебя бы сумку сделать!

Или совсем неясные:

— Хватает и ртом и жопой! Прямо как его девки!

В очередной момент в нее вошли с двух сторон приступив к неторопливой ебле и столь же неторопливому разговору.

— Ох! Какая же потрясающая блядь нам досталась, — сообщили из-за спины.

— Ага! Уже вся в сперме с ног до головы, а сосет как пылесос! — поддержал говорившего, владелец снующего туда сюда во рту члена.

— А попочка!