шарики. От столь интенсивного воздействия, волна приближающегося оргазма, раздула мой член, готового выдавить из себя всё, что только сможет найти в онемевших яичках. В этом экстазе я был не одинок. Занятый своими чреслоощущеньями, я, как сквозь вату, слышал рык Макса и сдавленные крики Анны. Как кончил Макс я почувствовал, даже через переборку. Мощные толчки его агонизирующего члена, вызвали спазм вагины, Анна кончила, и я вместе с ней. Тёплые струйки стекали по прижатым друг к дружке ляжкам. Колени сами собой подогнулись, и вся троица рухнула на пол. Спазм продолжал пережевывать наши члены, не давая возможности выпростать обмякшую, но набухшую плоть, из нутра Ани.
— Ну, вы и даёте! — Галя смотрела на переплетение наших тел широко открытыми глазами. — Никогда ничего подобного не видела. Аня! Ты жива?
— Дура! — улыбнулась Аня — Разве от такого умирают. Иди сюда, дай я тебя поцелую, шпротинка ты моя.
Мы лежали в истоме, на полу, в жарко натопленной комнате, не в силах шевелиться.
...
Утро застало нас почти в тех же позах, ошеломив грохотом, забытого будильника.»06:30«, ехидно подмигивал его зелёный глаз. Нехотя поворочались и снова засопели. К утру стало прохладнее, и отстранившись от тёплой Галиной попы, я ощутил озноб. Странно, но мой всегда стоящий по утрам член мирно спал, несмотря даже на то, что ссать хотелось очень. Я встал и немного позавидовал Максу, который лежал между женщинами, уютно устроивших головы у него на плечах, и закинув на него колени. Накинул на спящих плед. Голова гудела. Я подошел к столу, нашел недопитую рюмку водки, закусил последней шпротиной. Улыбнулся и пошёл в туалет.
К моему удивлению, мой пример оказался заразительным. У дверей, чуть ли не зажав член рукой топтался Макс.
— Мог бы и не закрываться. — проворчал он и пристроился у унитаза.
Голые девчонки накинули не застёгнутые халатики и хлопотали у стола меняя тарелки. Жратвы осталось много. Но вот аппетита?
Завтрак прошел почти молча. Женщины прятали помятые лица. Ну что ж, юбилей удался. Пора ретироваться.