Московская штучка

жеребца! Дайка мне его сюда. Какая прелесть! — чмокала Наташа, играя на венце губами погружая и вынимая член изо рта.

Гена снял трусы и присев сзади от неё тёрся своей елдой по её промежности.

— Гена, ты чего подлизываешься? Продал меня другому, так теперь я его навеки. — прижала она Генкину залупу к своему клитору. — Кстати, а у другого жена-то есть? А то не люблю я чужие семьи разбивать.

— Не дождалась меня моя стервочка, пока я Африканские пустыни осваивал. Ты что за меня уже замуж собралась?

— Что ты, что ты! Я птичка певчая. Это я к тому, стоит ли с этой стороны пиздюлей ждать.

— Да ты ещё и матершинница?! За это надо наказывать! — вынул Саныч член из её губ и начал шлёпать им по щекам.

— Накажи меня мой повелитель. — потянула она его за член на себя, и они рухнули на мягкий палас. — Возьми меня, я так соскучилась о хорошем сексе.

Его член шомполом влетел в её влагалище, и залупа расплющилась о шейку матки. Сладостная боль прокатилась по её телу, свиваясь в узел внизу живота, заставляя вытянуть ноги и ступни. Он начал медленно вытаскивать член, и она явственно чувствовала, как венец грибовидной головки перекатывается по волнистой поверхности передней стенки, её истосковавшейся по-хорошему траха пизды, слизывая с неё смазку и сгоняя влагу к анусу.

Так продолжалось до тех пор, пока передняя стенка её влагалище не засвербела сладостной болью.

— Теперь я на тебе покатаюсь, корабль пустыни. — перевернула она его на спину и распахнула рубашку на пропечённой солнцем груди.

— Натуся, прости, а? Дай хоть кончик помочить?

— Ну что, повелитель разрешаешь этому неверному испить из моего сосуда сладострастия? — вертелась она тазом на хуе Саныча.

— Пусть хлебнёт на посошок, я не жадный, а тут сладости хватает. — впился он в её сосок.

Получив отмашку Гена встал над ними на корточки, измазал свою огроменную залупу, которую она так любила держать в преддверье и заставлять дёргаться его мощный член, сжимая мышцами вагины и сунул в разработанный им анус по самые яйца.

Наташа такого секса ещё не пробовала и от распирающей её заполненности часто задышала.

— Обалдели мальчики? А вдруг разойдусь по швам? Замрите, насильники!... Ладно. Вира по малу.

Это было не повторимо. Оба члена так плотно прижимались к ней, что она ощущала каждый их бугорок, каждую венку, и не точечно, а как-то сразу целиком, всем объёмом своего нутра. Она не спешила к оргазму, но он настиг её неожиданно и сразу с нескольких сторон. Казалось, что взорвалось всё тело и ударило в голову вспышкой света, откатилось в живот и забилось птицей в клетке. Она уже теряла сознание, когда два орудийных раската обожгли её нутро раскалённой спермой. С улыбкой она уплыла на волнах полного удовлетворения.

— Ты о ней такого не рассказывал. — с чмоканием освободил выдоенный член директор.

— А я её такой никогда и не видел. — сознался Гена.

Они уложили её голой на