Происки Троцкого и Сила обстоятельств. Глава 4

соглашаясь.

Олег недоволен. Он возражает. Ему наплевать на Таньку. Он просто хочет кончить. Но Гектор со смехом уговаривает друга дать малышке немного передохнуть.

Лариса подхватывает со стола уже чуть живую Таньку и увлекает её за собой в душевую.

Правда, когда парни, минут через пятнадцать, встревоженные что их пленниц давненько уже нет, устремляются следом за ними, в душе они видят красочную картину, сливающихся в любовном экстазе два переплетающихся женских тела в позе 69, ласкающих и терзающих друг друга языками, пальцами, губами.

Лариса и сама не понимает, как до этого дошло. Она долго намыливала Танюшу под струями воды. Та всё более оживала, приходила в себя. А потом прильнула к ней губами... Эта девчонка была как порох! Что же с ней поделаешь?

Ребята ведут Ларису и Танюшу обратно в комнату со столом. Они оба смеются. Они оба уже возбуждены. А Танюша даже немного поникла, — ведь это ей сейчас одной снова предстоит новый сексуальный марафон. Уж свою мамочку Гектор не даст в обиду.

Но у Гектора новая задумка. Лариса напрягается, в этот раз в общей забаве предстоит принимать участие и ей. Неужели Гек позволит своему другу трахать её?

Вежливо, вполголоса Гектор попросил маму лечь на спину на стол, а Танюшу, с уже с помощью Олега, так же степенно и предупредительно поставили на четвереньки так, что ее аккуратный голенький холмик Венеры оказался лишь в нескольких сантиметрах от губ Ларисы.

О-ооо, подумала она, мальчикам понравилось эта поза? Неужели они попросят их ласкать друг дружку, а сами будут любоваться?

Как это ни странно, но Лариса совсем не против этого поворота событий.

Но она ошиблась: Гектор встал на колени, прямо над её головой, обхватил бёдра девушки ладонями и принялся наносить Танюше энергичные удары прямо перед глазами — нет, буквально на глазах у матери. Всё было в паре сантиметров от её глаз, так что она не могла упустить ни малейшей детали этого спектакля.

С другой стороны, она уловила причмокивающие звуки, Олег уже снова вставлял Танюше в рот.

Долго, бесконечно долго лежала Лариса, наблюдая, как медленно, с основательностью работает поршень: погрузился, вышел, снова погрузился. Никогда в жизни не приходилось ей видеть столь возбуждающего зрелища: сцена разыгрывалась так близко от ее губ и снималась столь крупным планом. Туда-сюда, туда-сюда, и эти беспрестанные хлюпающие звуки. Любовные соки из вспаханной возбуждённой киски сочились прямо на её губы.

Но Лариса не могла оставаться до бесконечности лишь зрителем, безучастным свидетелем; возбуждение очень быстро охватило её с новой силой. Но зрелище и впрямь было возбуждающим. Она стала извиваться всем телом, придавленная к столу лёгким и гибким, сотрясающимся от мужских любовных ударов, телом Танюши. Тело Ларки молило, её тело требовало внимания, её тело жаждало.

Она с упоением присасывалась к Танюшиному лону, к тому самому месту, где растянутые напряжённые малые губы, принимали в себя энергично таранящий её юношеский член. Лариса посасывала губами, теребила языком напряжённые губки лона и твёрдое древко любовного копья её