Дневник Кристины. Навестила папу

большие и с большим количеством молока — можешь считать меня фанаткой», — хихикнула я, ответив ему на испанском.

«Как мило. Ты и вправду хочешь чоризо с яйцами?» — спросил Алехандро с двойным смыслом.

«Только если чоризо будет огромным», — покрутила я в руках изогнутой половиной палки колбасы, языком несколько раз надавив на щеку с полуоткрытым ртом, намекая ему на минет. Мы весело расхохотались. Наверное, именно поэтому люблю и ценю Алехандро, несмотря на разницу в возрасте в 15 лет, он всегда был нежным и заботливым любовником. Хотя его половая распущенность, в самом начале нашего знакомства меня даже пугала, но это если плохо его знать, а вот такие шутки и флирт, который и был нашей нормой общения — присутствовали всегда, он был интересным и остроумным, рассудительным и честным. А еще он любил делиться своей любовью и чувствами с остальными, он, казалось, был полной противоположностью такому качеству, как эгоизм, и, наверное, именно это послужило причиной развода с его бывшей женой, от которой у него были дети — сын и дочь. Сейчас мы с Алехандро жили вместе, снимая квартиру в пригороде Остина.

Мы услышали, как мой отец прочистил горло, когда он зашел на кухню. Я надеялась, что он не увидел, как Алехандро ласкал мое тело под футболкой, под которой не было абсолютно ничего — даже белья, и как я вытаскиваю свою руку из штанов моего дружка. Мы отпрянули друг от друга, как будто ничего не происходило и продолжили готовить завтрак, пытаясь всем своим видом показать, что тому лишь показалось. Хотя это было глупо.

«Буэнос-диас папи, как ты спал?», — поинтересовалась я.

«Хорошо, а как ты, миджита?», — ответил он.

«Я спала, как колода, я так устала, папи», — солгала я, вздохнув.

«А как ты, Алехандро? Как ты спал?» — он иронично поднял свою густую бровь, и я поняла, что он на него не сердится, что было вчера в моей спальне — то случилось в моей спальне, последствий для нас не будет.

«То же самое, я так устал от вчерашних событий. Никогда не спал лучше, у вас удивительная атмосфера в доме, дон Умберто, такой покой», — ответил Алехандро.

«Так, что на завтрак?», — он обратился ко мне.

«Нuеvоs соn сhоrizо», — мы с Алехандро хором ответили на испанском, и от этого все трое заулыбались, объяснять, что такое яичница с колбасой отцу — было не надо, но акцент Алехандро, действительно, был очень милым.

«Миджита, я и не подозревал, что тебе нравится чоризо», — спросил он с удивлением.

«С тех пор, как она начала учиться в колледже, она научилась любить чоризо», — подколол меня Алехандро.

«Си, папи, теперь я люблю чоризо», — повторила я за ним со вздохом, пытаясь своей простотой, граничащей с дуростью, показать, что я не понимаю очевидную пикантность злого прикола Алехандро.

«Знаете, если бы она могла, у нее было бы чоризо-хоэво на завтрак, обед и ужин», — продолжил Алехандро свою насмешку, тоже в пику мне, сделав вид, что не видит двусмысленности в своих словах. Вот за это я