Тёмная сторона. Часть 12: Панацея

отошёл к стене. Сара погладила девушку по голове и вдруг сказала: «Давай, Лия, соберись. Ещё один, последний рывок. Лара, давай сюда нашего друга!»

Лара достала из сумки паразита и передала его девушке. Та взяла монстра в руки, посмотрела на Сару, на её дочь, на Маркуса, всхлипнула. А затем, зажмурившись, поднесла его к своим окровавленным после Маркуса ногам. Лишь прикоснувшись к её лону, монстр ожил и выскользнул из рук. Девушке оставалось лишь вскрикнуть и сжать кулаки. Она запричитала от испуга, когда тварь полезла внутрь и вдруг схватила за бедро Сару и, успев вскрикнуть лишь «Ой, мамочка, больно!», потеряла сознание.

Лия

Когда Лия пришла в себя, то в её голову ворвались какие-то странные ощущения. Она как будто бы чувствовала людей вокруг себя и при желании могла видеть их глазами, слышать их ушами. Вот, кто-то смотрит через оптический прицел на дальний бастион форта с крыши одного из внутренних зданий. Что это у него в руке? Пулемёт? А вот кто-то едет в грузовике под тентом. А сейчас она видит стены какого-то подвала, стены как будто живые. И огромный живот. Её живот?! Нет, той женщины, глазами которой она смотрит. Где это?

А вот она смотрит на решётчатую стену. Поворачивает голову. Шейла? Натали? Чьими же глазами она видит их? О, кто-то окликнул её, и она повернула голову. Она в теле Мэл? Отлично! Но, зато она видит, что все её одногруппницы и преподаватели живы. Хотя, некоторые изнасилованы и, видимо не по одному разу. А у Хелен вон кровь на ногах — видимо, тоже впервые в жизни и сразу вот так...

Из видений её вывел голос Сары.

— Я смотрю, ты проснулась, девочка моя. Да, теперь ты знаешь о нас больше чем раньше. Все мы члены одного Гнезда. Все мы видим друг друга, слышим друг друга. Все мы подчиняемся одной воле. Чьей — ты скоро узнаешь. И теперь ты одна из нас. Сейчас ты будешь выполнять приказы нашего повелителя и узнаешь, какая награда бывает за их исполнения и какое наказание — за нарушение.

Лия услышала в своей голове странный приказ: «Встань!» Пока она обдумывала, что это могло быть, её нутро вдруг скрутило от боли. Когда боль также резко ушла, приказ повторился. Она аж подпрыгнула. «Сядь! Ложись! Встань! Разденься!» Последний приказ она снова выполнила после заминки, наказанной болью.

Тот толстый пожилой мужчина, что лишил её девственности, вдруг отошёл от окна и подошёл к ней. Он расстегнул штаны и достал свой член, на котором ещё оставались пятна её крови вперемешку с засохшей спермой и её выделениями. Приказ «Вылезать» вновь вызвал заминку и боль. У неё не было времени раздумывать об отвращении. Боясь новых ударов боли, она старательно вылизывала член мужчины до тех пор, пока он вдруг не вылил ей в рот порцию горячей густой спермы. Лия, повинуясь приказу неведомого повелителя, глотала её всю, слизывая её до последней капли. И лишь когда