Тридцать три. Часть 31

от жары и волнения я вспотела и вся липкая. Можно?

— Яночка, девочка, ради Бога. Мы с тобой почти родственники. Я тебе даже спинку потру, если разрешишь.

Я подал ей руку и помог влезть в ванну. Естественно, все манипуляции я проводил так, чтобы как можно чаще касаться её тела своим и, кажется, ей это тоже нравилось. Яна нагнулась чтобы включить воду, а я легонько толкнул её членом в ягодицы. Она, смеясь и не оборачиваясь, взялась за член.

— Будешь приставать оторву!

— Нет! Только не это! — шутливо взмолился я снова толкнул член вместе с её рукой направляя в промежность.

Она резко повернулась ко мне. Глаза блестят, щёки горят, губы вздрагивают. В общем — девчонка готова. Беги — не хочу.

— Ты хочешь меня? — её губы приоткрылись в ожидании поцелуя.

Я включил холодную воду. Она взвизгнула от неожиданности и отпрянула от струи прямо в мои объятия. Зачем мне такие сложности? Но прижимать её трепещущее тело было приятно, что уж тут кривить душой, и взял бы я её с огромным удовольствием, но это не в моих обычаях-ломать жизнь невинных глупых девчонок.

Сделав воду потеплее, я взял мыло, мочалку и стал её мыть, как это могла бы сделать только мать. Короткие почти мальчишеские волосы вспенились, и она закрыла глаза. Мочалка прошлась везде от ушей до пяток, не забыв покрутиться на грудках вокруг торчащих сосков, прокатиться по упругим ягодицам и забраться между них к анусу, нырнула между ног и прошлась по нижним губам, здесь я пальцами помог мочалке приникнут сквозь заросли жестких кудряшек к вульве, но с начала сам насладился мякотью этого плода перекатывая его складочки. Я присел, и она запустила пальцы в мою причёску. Отодвинул одну ногу и поставив её на край ванны прошелся мочалкой по паху, ляжке, икре до пяток. Я глянул вверх. Она так и стояла вся в мяльной пене с намыленным лицом и кажется боялась шелохнуться. Закончив со второй ногой, я поставил её под душ и начал ладонями нарочито старательно смывать пену, наслаждаясь упругостью её тела.

— Вот, я тебя помыл. Теперь можешь закончить начатое.

Я сунул ей в руки бритву. Как она на меня посмотрела! Уф! Была бы у неё опасная бритва я бы лишился не только причинного места, но и головы. Конечно, я так жестоко обманул её надежды.

— Яна, ты не злись на меня! Я для тебя совершенно посторонний человек, клиент. Я не могу стать тебе ни мужем, ни любовником, ни даже другом. Ну сломаю я тебе целку, а дальше что? Пойдёшь по рукам? Терять-то больше нечего. Парни жениться хотят почему-то на девочках, а тебе и предъявить будет нечего. Обмануть? А как с этим жить?

— Но я так сама хочу!

— И когда у тебя появилась эта глубокая мысль?

— Я давно об этом думала. Мне двадцать два, а я всё еще с мужиком ни разу не... не спала. Она снова прижалась