Инвалид. Часть 2

то касаясь клитора, то как бы случайно проваливаясь в расщелину влагалища. Лена при этом дёргалась и всё пыталась заглянуть себе между ног. Бугорок клитора приподнялся и потянул за собой лепестки наливающихся кровью губок. Сморщенная бахрома набухла и стала напоминать вытянутые в ожидании поцелуя полуоткрытые губы. А в глубине этого жаждущего поцелуя рта пульсировало преддверье влагалища выталкивая капельки сока сладострастия.

К концу процедуры Лену уже трясло. Прикосновение махрового полотенца к промежности заставил тело Лены выгнуться дугой и утробно застонать.

— Вот и всё, а ты боялась. Сейчас закончу, вот только проверю качество бритья. — сказал я, выдыхая горячий воздух на раскрывшийся в ожидании бутон.

— Нет! Не надо! Что ты делаешь?! — задёргалась Лена, когда мои губы начали пощипывать её бедра, неумолимо приближаясь к распахнутой настежь вульве.

— М!!! — закусила женщина губу, когда мой язык прошёлся по её взмокшей щели, а губы втянули клитор. Её таз непроизвольно задёргался навстречу ласкам.

— А! О! Шшш! — толи втянула, толи выдохнула она воздух, когда два пальца вонзились в её разгоряченную плоть и начали мерное погружение в поисках пресловутой точки «G», без которой удовлетворить эту странную женщину у меня вероятнее всего не получилось бы.

Подушечки моих пальцев перебирали ребристую, как стиральная доска, поверхность влагалища, погружаясь всё глубже и отнимая у меня надежду, как вдруг на последних миллиметрах Лена вскрикнула, выгнулась, подтянула ноги к животу и подалась навстречу моей руке. Ура! Есть!

— Ну, что ты милая? — оторвался я от её клитора, — Зачем так кричать?

А сам засунут во влагалище уже три пальца истязал её сладострастной болью.

Катя, ехидно улыбаясь, прикрывала ей рот ладошкой и по-садистски выкручивала шарики уже пунцовых налитых сосков.

Финал был вполне предсказуем. Вопль, содрогающееся в пароксизме наслаждения тело, судорожно сжимающее влагалищем мои пальцы.

Вот теперь можно было и мне насладиться плодами своей работы. Член мой хоть не торчал колом, влетел в жерло вулкана и тут же был зажат в объятьях благодарной вагины.

— Развяжите! Развяжите меня! — умоляла нас Лена, пытаясь вырваться из пут.

— Зачем? — гонял я набухшую головку в пульсирующем влагалище, норовя лишний раз пройтись венцом головки по волшебной эрогенной точке. — Разве тебе так плохо?

— Я хочу обнять тебя. Прижаться. А! А! А! Ещё-О!! Развяжи! Прошу-У! У! У!

Я наслаждался своей победой и торжественно загонял в поверженное мной в пучину блаженства тело свой жезл, вызывая всё новые и новые содрогания.

Свой финальный залп я задерживал как мог, медленно перекатывая головку по ребристой поверхности её влагалища, а перевалив за точку невозврата погрузился в её утробу по самые яйца, впервые уткнувшись головкой в шейку матки и залил её тягучей горячей струёй спермы.

Наш крик слился в один вопль. Наши тела забились в синхронной судороге отнимая последние силы. Всё.

Я распластался на Лене, уткнувшись лицом в её груди. Катя молча снимала путы с рук и ног нашей пленницы.

— Всё! Ты мой! — опрокинула меня на спину Лена, как только её освободили от верёвки и