Новогодний челлендж

её состоял в том, чтобы не дать пропасть оставшемуся от предыдущего конкурса майонезу в пиалах, игравших роль чернильниц. Ритуальный соус предлагалось скормить барышням, которые по-прежнему стоят раком с задранными юбками. Кормить их, конечно, нужно не ложкой и не пальцем, а собственным членом, собирая капли майонеза со стенок пиалы, затем поднося его к девичьему ротику и предлагая его облизать или даже немного пососать.

— Какой он у тебя хозяйственный, Света! — Восхищалась моей идеей Ирка. — Каждую капельку в дело ведь впустит!

— Ага!... А если не пустит в дело, то впрыснет в тело! — Удачно скаламбурил Игорь, а девчонки захохотали.

Он первым взял свою пиалу и подошёл теперь к Свете спереди, намереваясь скормить ей «сладкие остатки». Я не стал от него отставать. Член всё ещё стоял колом от предыдущей игры. Я подцепил им порцию белого соуса и поднёс Ире к лицу.

Если поцелуи и ощущения мужского языка в писе были для неё чем-то новым, то в облизывании и сосании членов она явно толк знала. Её язычок проворно сделал несколько кругов вокруг головки, ухватывая частички нанесённого на неё соуса. Потом она подалась вперёд и заглотила почти весь мой ствол до самого основания. Когда через пару секунд она выпустила его наружу, он был полностью лишён майонезного топпинга.

Я вновь украсил его белой «шапкой» и поднёс к девичьим губам. Они с жадностью обхватили его и сделали несколько посасывающих движений, от которых меня пробрало так, что захотелось аж взвыть. Как только она отпустила, я поспешил зачерпнуть для девушки ещё немножко вкуснятины.

Она опять нанизалась на мой ствол аж до самого горла, после чего, усердно причмокивая, пососала головку, словно это был Чупа-чупс. Её глаза были прикрыты, на них упали с головы длинные волнистые локоны волос. Я поправил их рукой и, как смог, зафиксировал кокошником. Затем снова зачерпнул остатки майонеза, чтобы получить резонный повод сунуть стоячий хер в ротик этой глупенькой девчонке.

Она с радостью приняла его, опять обсосала и принялась работать внутри язычком, щекоча и лаская так, что меня аж затрясло от удовольствия. Мне не хотелось вынимать член из её любвеобильного ротика. Я держал её руками за голову, делая вид, что всё ещё поправляю опять покосившийся кокошник.

Света моя так не умеет. Да я и никогда особо не настаивал на подобных ласках, так как давным-давно разочаровался получить от них хоть какое-то удовольствие. Но вот её сестра только что вернула мне энтузиазм для мыслей в этом направлении! Она сосала мне член так, будто это самый вкусный и желанный на свете плод. Она делала это с такой неподдельной страстью, что это возбуждение передалось и мне.

Мне хотелось кормить и кормить эту черногривую сучку майонезом из той пиалы. Я желал, чтобы он как можно дольше не заканчивался, лишь бы у меня сохранялся повод снова сунуть залупу в её теплый и умелый блядский ротик.

Пиала давно уже была пуста и даже блестела.