не только растерянность. В нем я прочитал явный вызов.
— У нас рейс в одиннадцать часов утра. Не получится, — вздохнул я, понимая, что, воз можно, только что потерял жену.
Мы выпили кофе, я забрал деньги, и через час одна из машин Карэла повезла нас в гостиницу. Всю дорогу мы оба молчали.
Даже когда самолет взмыл в воздух и взял курс на нашу столицу, мы все еще не обменялись с ней ни единым словом. "Вообще-то, что ее винить, я сам разве лучше?» — подумал я, глядя в иллюминатор. Сзади тихо подошла Маринка. Ее руки легли на мои плечи, волосы закрыли глаза.
— Как ты могла? — выдохнул я.
— Хотя... Давай забудем обо всем, — неожиданно для себя предложил я, чувствуя, что все равно ее хочу.
— Давай, — легко согласилась она, растрепав рукой мои волосы. — Сама не знаю, как это случилось, но, если честно, мне было хорошо. Иногда по ночам снилось что-то подобное. Тебе ведь тоже пришлось по вкусу
гостеприимство Карэла?
— Еще бы, столько впечатлений, — я замолчал. — А вообще, Копенгаген всегда считался городом любви, и мы в этом сами убедились. Правда, дорогая?
В ответ она только кивнула и поцеловала меня в губы. Самолет летел, паря над облаками, и мне в какой-то момент показалось, что теперь у нас с Мариной будет все, подругому. Живем-то один раз. Посмотрим...
А. Безуглый