Тайные вечеринки моей мамы

загнала меня в тупик. Мое сердце бешено колотилось, а голова активно составляла все хаотичные детали в единое целое. Я осторожно выглядывал из-за разросшегося дерева (или куста?). Черную машину еще не припарковали, она стояла около подъезда с отрывшейся задней дверью со стороны пассажира. Моя, как неожиданно и неудобно это признавать, моя мама стояла недалеко от машины, обнявшись с неизвестным мне мужчиной, о чем-то говорила и ублаготворено улыбалась. Ее специфическая одежда смотрелась бы адекватно легкодоступных девушках, но ожидать такой вызывающего наряда от родной мамы, что меня воспитывала, я не мог. Ведь только сегодня утром, уходя из дома, я видел ее на кухне в обычном домашнем халате. И вот сейчас передо мной стоит она.

Мужчина рядом, не стоял столбом, а уже успел немного просунуть руку сверху в тесные белоснежные шорты. Было бы его желание, его рука уже бы пробралась куда дальше, но теснота обтягивающих шорт не давала ему осуществить свои развратные желания. Заразительный смех моей мамы, заставлял слегка подпрыгивать ее грудь, не закованную в бюстгальтер.

И какова же единая картина всего? Я, не помышляя о невероятности ситуации, записался на частную свинг-вечеринку, которую организовывал, видимо, тот мужчина, что уже положил свою руку на попу мамы, и мнет ее на улице. Даже не осмотревшись по сторонам, нет ли лишних глаз. И самое главное, что мне делать? Именно сейчас, что делать? Выйти к ним и остановить? Нет, я боюсь. Я не боюсь ее спутников, я боюсь дальнейшего разговора с мамой, как ей это объяснить? И как ей признаваться мне в своей порочности? Рассказать отцу? Это может развалить семью. Не знаю, ведает ли он об этом, или нет. Но я точно не хочу стать причиной развала. Какие еще варианты? Стоять и наблюдать. Голова от выброса адреналина и суматохи плохо соображает. Кроме как, стоять и смотреть, я больше ничего не смог придумать.

Моя мама медленно надменно огляделась вокруг, и не заметила никого, а самое главное, не увидела меня. Это зеленное ветвистое деревцо сослужило мне хорошую службу. Надо будет пойти и записаться в Гринпис. Так и представляю, как буду стоять с плакатом на Красной Площади: «Хватит вырубать деревья! Они помогают детям тайно следить за своими мамами!»

С заднего ряда из черной машины выбралось двое высоких крупных, но не полных, солидно выглядящих мужчин. Они не торопились перейти черту дозволенного, только стояли рядом, но вид бойко лапающего ее сопровождающего ухажера, давал отчетливо понять, что рамки скромности у этой дамы уже сломлены. Даже издалека отчетливо было видно, как на левой руке мамы на солнце блестит обручальное золотое кольцо. Она его не пыталась спрятать или снять. Скорее играла с ним, теребила, от затянувшегося скучного ожидания всей кампании. Ее нисколько не смущало, что при муже, или в тайне от мужа, ее будут, стыдно даже подумать, лапать за непристойные места и тыкать в нее своими.., ну, понятно чем.

К кампании