Густой сметанный соус

равно поддержат его начинания, а меня поднимут на смех и опустят у всех на глазах.

Интернет был отключен за неуплату, а в поликлинику идти с таким серьезным вопросом было опасно, ведь о клятве гипократа там, по всей видимости, давно забыли, и о твоей интимной проблеме медперсонал раструбит на следующий день (если еще не в тот же самый вечер) на всю деревню. Гребаны лицемеры!!!

Утром я еще смеялся, а вот теперь стал мрачнее тучи. Что же мне теперь делать? Вдруг я умру так и не познав радости отцовства, не отправлюсь во все тяжкие, так и не почувствую, что значит нарушить табу?!

Я не хотел идти на поводу у брата, ведь он постоянно подъябывал меня, и это всегда сходило ему с рук. Но сейчас он буквально задел меня за живое. Страх скорой кончины застил мне глаза.

Вдруг не только я один болен яичным раком, но и мои друзья тоже? Вдруг эта страшная болезнь передается по наследию? Вот они смеются сейчас, а через какое-то время посинеют и будут умолять бога о милостыне. Я не желал своим друзьям смерти, просто беспокоился за их здоровье. Потом мне же спасибо скажут!

Нужно было действовать быстро! Может мы еще успеем спасти пару-тройку яиц.

До того, как я оттрахаю лучшую подружку своей родной мамы нужно еще немного подождать, но я уже на верном пути.))) Ее дочка уже во всю отмечает свой 18-ый день рождения пока я мчу со всех ног к своему другу детства Костику, что жил в соседнем дворе. Авось, он окажется не таким деревянным и безчувственным к проблеме, тем более это и его касается.

— Костик, ты случайно не знаешь?... — хотел было спросить я, но последние слова так и застряли у меня в глотке.

Дверь в квартиру Хвостика была отворена настежь. Проем зиял тьмой и напоминал вход в пещеру. Изнутри доносились стоны.

Я поспешил на помощь, достав перцовый баллончик из внутреннего кармана. Кто знает, какая опасность может поджидать меня там?

Повсюду были разбросаны вещи, осколки стекла, какие-то приспособления для охлаждения пара и тому подобные приблуды.

— Хвостииик, ты здесь? — вопрошал я одним ртом. — Ты живой или где?
Послышалось слабое кряхтение, что заставило меня действовать немедленно.

Я обнаружил его под завалом из штукатурки и картона. Вид его оставлял желать много лучшего: подбитый глаз, распухшие далеко не от поцелуев губы, синяки по всему телу (он был в одних плавках).
— Хвостик, что случилось?
— Хвостик — твой батя подшконарный. — огрызнулся он. — Еще раз меня так назовешь, пойдешь домой пешком.
— Извини, я забыл, что ты не любишь это своё прозвище.
— Называй меня, моим Господином. Так гораздо... — и тут он закашлялся кровью.

(В таком случае я не стану больше обращаться к нему «Хвостик», оставлю это для авторской речи, если вы не против.)

— Кто тебя так... отделал, мой... эээ... господин.
— Суки коллекторы. — было мне ответом. — Чтоб их разорвало!
— Я думал все это городские легенды. Неужели правда?
— Так ты