Зарисовки. Сауна №1

обсудить, снимая блузочки и бюстгалтеры, внаглую развесив перед друг дружкой свои, внушающие любому мужчине трепет и желание, мясистые груди. И своих собак, и кошек, и ортопедов, и все что можно. Но вскоре Гюльнара напомнила подругам, что они заставляют себя ждать, — и колготки, а затем и трусики полетели на пол. В отличие от Макса, женщины смело окутали свои красивые тела простынями, после чего еще минут десять восстанавливали прически, сбитые переодеванием.

— А вот и мы, заждался, Максик, извини, — сказала тетя Марина. Девчата с шутками и прибаутками сели за стол. Максим торжественно вручил дамам подарки, которым они были или очень рады, — или просто хорошо радость сымитировали. — Как хорошо, что у нас хоть один мужчина есть. А то бы совсем без подарков остались.

— И кто бы нас сегодня бил веничками в парилке, — добавила Наталья Дмитриевна, подмигнув Максу и поправив съезжающую с большой груди простынку.

— Я же никогда этого не делал. Могу перестараться, — сказал наш герой.

— Моя попа и не к такому привыкла, — пошутила Гюльнара. — Нас с братом дед так чехвостил в деревне за любой проступок, что попа одеревенела, я серьезно.

Попа, надо сказать, у Гюльнары была совсем не одеревеневшая, а мягенькая и кругленькая, как два смуглых мячика. Если бы вы были в раздевалке, — вы бы поняли, что девушка явно прибедняется. Пожалуй, она представляла собой идеал индийской красоты, — широкая круглая попа, осиная талия, смуглая кожа, миндалевидные карие глаза и высокая грудь, которая так и выскакивала из простынки, когда она смеялась.

Выпив по бокалу пива и минут пятнадцать поболтав о том, о сем, решили идти в парилку. Женщины поднялись, а молоденький Максим остался сидеть в смущении.

— Не бойся, мы будем в простынях. — успокоила его тетя Марина.

— И не посягаем на твой целибат, — рассмеялась Наталья Дмитриевна, на которую пиво действовало быстро и убойно. Тетя Марина одернула ее за грубую шутку и компания поднялась в парилку.

Это было небольшое помещение с тремя ярусами скамеек, — типичная русская баня с красными углями в печи. Было сухо и невероятно жарко. Буквально через минуту глаза Макса уже застилал пот, а мокрые простынки стали облеплять плавные линии женщин.

— Обожаю париться. — говорит тетя Марина с третьего яруса. — После баньки как будто омоложаешься психологически и тянет на глупости.

Сейчас она была невероятно красива. Длинные черные ресницы, умные синие глаза и выразительный, немного резкий рот. В сочетании с угадываемыми под простынкой линиями тела это давало совершенно обескураживающий эффект. И Макс думал, как же он раньше не замечал, как привлекательна его тетушка.

— А я люблю с веничком, — сказала Гюльнара. — И когда много пара. Сможешь полить на камешки из ковшика? — обратилась она с вопросом к Максиму. Когда Макс спускался со второго яруса, его взгляд случайно упал на покрасневшую шею и грудь Натальи Дмитриевны, которая сидела на нижней скамейке. В небольшом зазоре простынки были прекрасно видны ее сестрички, хотя соски все же упрятывались