Стоянка в горах или хотим в попугайчики

так умаялась, если честно.

— Ничего, за ночь отдохнешь и утром потопаешь как новенькая. — Утешила подругу Натка.

— Потопаю, куда я денусь. — С куда меньшим оптимизмом вздохнула Светлана.

Но наступивший день в одночасье изменил все планы. За завтраком отец, как обычно, связался по рации с кордоном, сообщил, что у группы все в порядке, планируется переход к такой-то точке и собирался уже отключиться, но из черной коробочки вместо привычного «принято» неожиданно донеслось:

— Серегин, ты ведь недалеко от четвертого маршрута сейчас? От столбов?

— Часов пять ходу. — Прикинув в уме, отозвался отец. — А что такое, Димыч?

— Да беда у них. Стояли дневкой, Юрка Балашов желающих подняться на Кабанью голову повел. Пока на тропинке страховал, не заметил, как двух дур фотографироваться на осыпь вынесло.

— Вот же... — Отец, покосившись на девчат, сумел воздержаться от более определенного комментария. — Сильно побились?

— Меньше чем следовало. — Ворчливо отозвался невидимый Димыч. — Выволок их Юрка каким-то чудом. А вот сам здорово проехался. Ушибов много, голову разбил, рука похоже что сломана. До лагеря кое-как с помощью дошел. Думал отлежится, а ночью хуже стало. Сознание теряет, бредит. Эвакуировать надо.

— Так какого же, — в голосе отца появились жесткие, злые нотки, — второй инструктор там сопли жует? Пусть лепят носилки из подручных материалов и спускаются вниз. К «Светлому». Туда машина пройти может, раненого забрать.

— Да какой там второй. — Безнадежно вздохнула рация. — Колька Рязанов, пацан. Ему самому еще с инструктором ходить. Взяли помогать на пик сезона. А он только по маршруту ходил, напрямую дороги не знает. Не добраться ему до «Светлого». Выручи, Антоныч, проводи. А то, если ждать пока они всей группой обходом спустятся...

Димыч не закончил, да это и не требовалось. И так ясно. Минимум лишние сутки, которые могут стать роковыми для раненого.

— Я выхожу. — Кратко отозвался отец. — Сообщи группе, чтобы ждали на месте дневки.

— Спасибо, Антоныч. — Облегченно вздохнули в рации. — Будут ждать.

— Отбой.

Закончив разговор, отец повернулся к Натке и ребятам.

— Слышали? Все понятно? Объявляется стоянка до моего возвращения. Старшей остается Наташа. Ее приказы — мои приказы. Ясно?

— Ясно. — Отозвалась Света. — А вы долго проходите.

— Завтра к вечеру, думаю, вернусь. — Отец склонился, перебирая содержимое рюкзака. — Если что, Димыч сообщит. Ната, не забывай: утром связь с ним по рации. Справишься тут?

— Постараюсь. — Улыбнулась Натка.

— Ну держитесь.

Отец обнял девушку, забросил на спину рюкзак и быстрым шагом двинулся в сторону, откуда они вчера поднимались. Натка смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, а потом развернулась и пошла исполнять обязанности начальника лагеря: распределять дежурство и мыть котелки, поскольку себя дежурить назначила первой.

До обеда развлекались фотографированием друг друга на фоне местных красот. А после еды и мытья посуды занятия как-то кончились. Друзья уже втянулись в походный ритм, когда днем шагаешь по маршруту, любуясь, если есть силы, окружающими красотами, и неожиданно свалившееся на них безделье выбило их из привычной колеи. Валяться на спальниках в палатке