Теория измены. Часть 5

не до этого — очень скоро стоны из комнаты возобновились. Вике даже не надо было смотреть, чтобы знать — на этот раз Аня явно лежит на спине, закинув ноги мужчине на плечи. Это была ее любимая поза, и, судя по звукам, именно от нее она сейчас получала даже еще больше удовольствия, чем от предыдущей.

Это безумие продолжалось еще минут пятнадцать. Дважды стоны Ани прерывались резкими, сдавленными вскриками, когда она кончала, а под конец раздался такой рев ее любовника, словно в спальне находилась стая тигров. Все это время Вика сидела на кухне, держа в руках пустой стакан, и тупо уставившись в одну точку. Наконец, она услышала, как наступила тишина, а потом открылась дверь комнаты.

— Молодец, Терентьева, — раздался довольный мужской голос. — Считай, что на соревнования ты уже едешь.

— Спасибо вам, Сергей Иванович, — послышался звук поцелуя, и звонкий смех Ани. — Жене большой привет!

Только сейчас Вика вспомнила, где она уже видела этого лысого, толстого мужика. В приемной комиссии, где они с Аней подавали документы на поступление в спортивную школу. Несомненно, это был один из хозяев частного учебного заведения.

Входная дверь закрылась, щелкнул замок. Что-то напевая под нос, Аня ушла в душ, зашумела вода. А еще минут через десять, до жути довольная, она зашла в кухню... и чуть не упала.

— Мама?! Ты что здесь делаешь?

Вопрос был идиотский, и Вика выдавила из себя мучительную улыбку. За то время, что она провела на кухне, ее ярость прошла, осталась лишь сильная, душевная боль.

— Сижу, — спокойно ответила мать. — Пришла вот, и сижу. Не хотела тебе мешать.

Аня залилась краской. Даже сейчас, свежая и чистая после душа, завернутая лишь в одно полотенце, она была до жути хороша собой.

— Я так понимаю, ты опять все слышала, да?

Вика кивнула.

— И слышала, и видела. Ну, и кто он на этот раз? Отец твоего одноклассника? Или дед четырех внуков, который решил вспомнить молодость?

Аня закусила губу.

— Это Сергей Иванович, председатель попечительского совета нашей школы. Скоро соревнования по гимнастике, а меня не хотят брать, говорят, еще слишком молода, там берут только девушек от двадцати лет. Ну, я и договорилась с ним... чтобы меня взяли.

— Натурой, что ли, договорилась? — заметила мать.

— А если даже и натурой, то что с того? — с вызовом спросила дочь. — Это уже не твое дело. Я больше не твоя любовница, и не обязана тебе отчитываться.

— Да, но ты по-прежнему моя дочь. И я несу за тебя ответственность! — всегда спокойная, Вика вдруг сорвалась на крик. — А ты ведешь себя, как последняя блядь!

Аня вздрогнула от этого резкого слова. Но ее упрямство уже вовсю играло в одном известном месте, на котором и сейчас краснело пятно от удара мужской ладони.

— Ты сама сделала меня такой! — бросила она, и убежала в комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Вика замолчала, сбитая с толку этим заявлением. Всплеск эмоций прошел, на глаза навернулись слезы. Она прошла