Горячий теннис

образом выворачивала свою загорелую руку, лишь бы доставить себе максимум удовольствия. А через несколько секунд уже и Линдсей, оргазмируя, трясла тазом и торжествующе вопила; глаза её сияли так, словно она только что выиграла миллион долларов.

Едва лишь мы немного успокоились, как сразу нахлынула слабость; я так и остался стоять на коленях, теннисистки же сползли по стенке на пол и навалились друг на друга, а заодно и на меня, образовав почти что кучу малу. Даже Хингис, тяжело дыша, положила голову на мощное плечо Дэвенпорт, а сама Линдсей уткнулась лицом в коленки Курниковой.

— Ну, как насчёт минета? — поинтересовался я, и ответом мне был лишь дружный стон.

— Ты охуел... — вяло пробормотала Аня откуда-то из-за спины Дэвенпорт. — Мы же все четверо практически никакие... да ещё эта жара проклятая... Мартина с Линдсей согласно замычали в ответ, и я предложил:

— Тогда пойдёмте назад в комнату, уж больно тут тесно. Сейчас маленечко передохнём, и вы меня приласкаете, идёт?

— Ты бы хоть подняться помог... — обессиленно вякнула Хингис. — Ноги совсем не держат...

— Может, тебя на руках понести? — засмеялся я. — Хочешь?

— Хочу! — тут же кивнула швейцарка. — Давай, бери меня и неси на постель, поухаживай за мной.

Я тут же подхватил Мартину под коленки, а она крепко обвила рукой мою шею. Мы не без труда пролезли сквозь узкую дверь кабинки — Хингис даже оцарапала ляжку о торчащий замок, — а затем я понёс швейцарку в комнату, крепко прижимая её к себе. Мне нравилось ощущать её потное горячее тело, я чувствовал, что под коленками, где я держу её, у неё мокрым-мокро; к тому же от голой Мартины остро несло потом, из всех троих она была самой пахучей.

— Ты что так нюхаешь? — тут же прицепилась ко мне Хингис. — У меня из подмышек воняет, да?

— Не воняет, а благоухает! — засмеялся я. — Я же говорю тебе — женский пот меня заводит, мне нравится, как он пахнет, нравится его солёный вкус...

— Не понимаю! — фыркнула Мартина. — Когда на меня потная Линдси залезла, мне так противно сделалось... у неё воняло из подмышек, она вся была гадкая, скользкая...

— Когда ты так говоришь, это меня тоже возбуждает, — ответил я. — Ты такая непосредственная, как девчонка — что у тебя на уме, то и на языке.

— Хочешь сказать, я дурочка? — Хингис притворно надула губки, но в глазах её бегали весёлые огоньки. — Дурочка и свистушка?

Но в этот момент я внезапно разжал руки, и Мартина со всего маху шлёпнулась на кровать, громко взвизгнув от неожиданности и взлягнув ногами. Сзади раздалось сдавленное хихиканье — это из душа выбрались Курникова и Дэвенпорт, они брели на заплетающихся ногах, обняв друг друг за плечи и плотно прижавшись ляжками.

— Сюда, девочки! — махнул я им рукой. — Пришло время поработать ротиком.

— Но я не люблю сосать, — заявила Линдсей. — И я тебе ничего не обещала, это вот они двое тебе обещали по минету каждая.

— Ты гнусная обманщица, — сказал я