Счастливая семья

неё не похожа — мама блондинка, а тётя Зина — тёмно-рыжая. И к тому же крупнее моей мамы. Я подошёл к тёте Зине, покачивая поднявшимся членом.

— Так... Куда бы нам... пристроиться... — завертела головой тётя. — А давай вот здесь, в кресле! — сообразила она и, подойдя к креслу, уселась в него. Она сползла по спинке кресла ниже, устраиваясь полулёжа, и одну ногу поставила на подлокотник, вздрогнув жирной ляжкой. Сюда, в угол, где стояло кресло, падало много солнечного света от окна, который ярко освещал живот, распахнутые ляжки и промежность тёти Зины.

— Мам, ты прямо как в гинекологии растопырилась... — обернувшись, заметила Ленка.

— Щас меня «доктор» посмотрит... — шутливо сказала тётя Зина. Я встал голыми коленями на ковёр, и принялся поглаживать ладонью тётину промежность, любуясь ржаво-рыжей мочалкой на лобке, которая от солнечного света будто бы засветилась, пухло-складчатыми половыми губами.

— Ну-ка, — пальчик туда... — глухо произнесла тётя, прикрыв глаза и закусив свой указательный палец. Я раздвинул пальцем пухлые складки, проник во влажное нутро, которое сразу ответило сжатием, но тут же отпустило. Взяв член двумя пальцами, я похлопал головкой по этим губам, разворошил их, вдавливая внутрь. Ой, блин, как сладко! Жаль только, что у меня на затылке глаз нет, — так хочется, трахая тётю, одновременно смотреть, как братишка ебёт мою маму.

— О, о!... — раздалось сзади. Ага, они, наверное, кончили. Я вывернул голову назад, двигая членом в тёте. Точно — Антошка, шумно дыша, отлепился от маминой спины и быстро додрачивал себя, брызгая спермой на мамино бедро. Почему-то ему нравится кончать снаружи.

— Тёть Зина, — можно я к маме? Ты не обидишься? — немного стыдливо спросил я. Тётя Зина открыла мутные глаза и несколько секунд смотрел на меня, будто ничего не соображая.

— Ты ж только начал? — улыбнулась она. Я тоже смущённо улыбнулся.

— Ну иди! Чё я, буду, что ли, разлучать мать с сыном... раз уж тебе хочется... — с шутливой сердитостью воскликнула тётя, видя, что я не решаюсь настаивать. Я выдернул мокрый член и полез на кровать. Антошка подвинулся, глазея по сторонам на наших сестёр. Дядя Родион уже, видимо, устал: он временами останавливался, откашливался, отдувался, а потом снова бысто начинал долбить Ольгу, и сеструха всё громче и выше повизгивала. А Ленка с моим папой, похоже, разогрелась, задышала, постанывает. Я лёг на бессильно растянутую маму, легко вставил ей, задвигался. Одновременно я прижал лицо к её грудям, и стал сосать мамин большой сосок...

Но что это я? Я же совсем не объяснил вам, как мы в нашей семье дошли до такого! А всё началось три года назад. Вот слушайте...

... Была ночь. Мне что-то не спалось. Полежав некоторое время, я оставил бесплодные попытки уснуть, прекратил жмуриться и открыл глаза. В комнате было совершенно темно, только от занавешенного окна шёл слабый свет. В метре от меня, на своей кровати спала моя старшая сестра Ольга. А может, и не спала, как и я. Но