Настоящая учительница. Летний лагерь


мужчин-пасажиров.

На вокзал мы прибыли вовремя. Перрон был практически пуст — поезд был проходящий и большинство пассажиров уже давно были на местах, страшась пропустить время отбытия. Мы спокойно добрались до нашего вагона. Там Хозяева приказали мне ждать, а сами направились к проводнику. Они разговаривали минуты три, изредка кидая взгляды в мою сторону. Потом жестом подозвали меня.

— Давайте Ваш билет девушка, — сказал с легкой усмешкой проводник.

Я молча протянула ему билет.

— Запрещенные вещи, жидкости, оружие везете? — официальным тоном спросил он.

— Нет, — ответила я.

— Извините, но я должен Вас обыскать — продолжил он так же официально, — расстегните сарафан.

Тут я поняла, они говорили обо мне — он в курсе моего положения и скорее всего с удовольствием примет участие в моем унижении.

Хозяева стояли так, что я была слегка прикрыта от посторонних взглядов, но 100% уверенности не было. Мне ничего не оставалось, как дрожащими руками расстегнуть замок и продемонстрировать себя проводнику. Увидев, что я без белья и надпись на моем теле, он аж присвистнул от удивления. Чем привлек к нам внимание редких пассажиров. Трудовик достал свой маркер и протянул его проводнику. Тот с самодовольной улыбкой дописал под словом «БЛЯДЬ» — «Проверено 100%». И не меняя выражения лица, сказал: «Проходите, рады Вас видеть и тебя БЛЯДЬ лицезреть!»

В купе завуч приказал раздеться и находиться купе голой. «Даже если мы будем выходить и останется щель в двери прикрываться тебе нельзя. Накинуть что-то можешь, только если будешь выходить. Нехер пугать нормальных людей своим видом».

Я покорно выполнила. В голове промелькнула мысль: «Если кто-то узнает? Или на самом деле застукает меня в таком виде? В купе стремя мужиками, абсолютно голую с исписанным телом».

Краска залила лицо.

Поезд тронулся. За окном мелькали телеграфные столбы.

— Мне кажется, мы остались обделенными, — обратился завуч к физруку, расстегивая ширинку. Тот кивнул головой и последовал его примеру. Уже через минуту, я стояла на коленях и делала минет, а они тем временем спокойно потягивали пиво. Раздался легкий стук в дверь, и она резко распахнулась. На пороге стоял проводник. По его лицу пробежала улыбка и заготовлена фраза «давайте билеты» застряла у него в горле.

— Ну что ШЛЮШКА невтерпеж? Только зашла в купе и сразу к хую присосалась? — сказал он улыбаясь, — ладно ребята развлекайтесь, я на обратной дороге загляну.

Дверь закрылась, а я все также напряженно продолжала наяривать своим Хозяевам.

Кончив мне на лицо, они заставили меня повернуться спиной и по очереди нарисовали маркером на моей спине по палочке: «Что бы со счета не сбиться».

На обратной дороге, как и обещал, к нам заглянул проводник. Мне приказали ему отсосать. Техника миньета его не удовлетворила — он задал темп держа меня за уши. Его немалых размеров член глубоко погружался в горло. Я периодически давилась. Вскоре он убрал руки и я уже сама надевалась ртом на его стержень. Но моего унижения ему показалась мало и проводник, ловя подходящий момент, начал хлопать собранными билетами мне 


По принуждению, Подчинение и унижение, Наблюдатели
Гость, оставишь комментарий?
Имя:*
E-Mail:


Информация
Новые рассказы new
  • Интересное кино. Часть 3: День рождения Полины. Глава 8
  • Большинство присутствующих я видела впервые. Здесь были люди совершенно разного возраста, от совсем юных, вроде недавно встреченного мной Арнольда,
  • Правила
  • Я стоял на тротуаре и смотрел на сгоревший остов того, что когда-то было одной из самых больших церквей моего родного города. Внешние стены почти
  • Семейные выходные в хижине
  • Долгое лето наконец кануло, наступила осень, а но еще не было видно конца пандемии. Дни становились короче, а ночи немного прохладнее, и моя семья
  • Массаж для мамы
  • То, что начиналось как простая просьба, превратилось в навязчивую идею. И то, что начиналось как разовое занятие, то теперь это живёт с нами
  • Правила. Часть 2
  • Вскоре мы подъехали к дому родителей и вошли внутрь. Мои родители были в ярости и набросились, как только Дэн вошел внутрь. Что, черт возьми, только