Художник, что рисует секс

то изнутри и постепенно охватила все тело.

— М! М! М! — непроизвольно вырывалось с пересохших губ моей партнерши, когда она в экстазе шлепалась на меня бедрами. Потом дрожь стала стихать. Но, не сразу, а как-то волнами, пробегая от икр напряженных ног к животу, и обратно. Через минуту, окончательно успокоившись, Вика, легла мне на грудь, по-прежнему не выпуская из себя обмякшего члена.

— А-а-а-х... — вздохнула она довольно и открыла глаза, — теперь можно развязать тебе руки. Амазонка свое дело сделала.

— Вика... — улыбнулся я, не зная, что сказать.

— Вика, Вика, — насмешливо подтвердила она, приподнимаясь, и, с влажным причмокиванием, выпуская моего дружка наружу, — Я же тебе говорила: «Подожди». Куда ты поспешил?

— Да как тут... — начал было я, но она не дала мне договорить, упав на грудь и захватывая губы в нежном поцелуе. Потом, к моей непередаваемой радости, попросила меня перевернуться и развязала веревку на руках.

— Наконец-то, — я растер затекшие запястья. В стороне послышалось злобное рычание Димы. Мы оглянулись. Яростно работая кулаком по члену, он, струя за струей, выпускал фонтанчики семени прямо на живот, распластавшейся на траве Веры. Она тихо постанывала, шевеля влажными губами, и в беспамятстве водила рукой по траве.

— А-а-а-а-а... — довольно выдохнул Дима, падая задницей на прохладную траву. По его мускулистой спине текли ручейки пота.

— Вы как хотите, но в душ я первая! — весело вскрикнула Вика, поднимаясь. Нежно потрепав рукой густую шевелюру мужа, она побежала по зеленой траве в сторону домика, завораживающе виляя в сгустившихся сумерках обнаженной попкой. Дима очумело обернулся ко мне.

— Ну, дела! — восхищенно произнес он и упал на спину, пытаясь восстановить дыхание, — Ну, дела!

— Дела! — подтвердил я, — Но Верку нести обратно тебе! Сама она не пойдет.

Губы Димы тронула довольная улыбка:

— Отнесу... — задумчиво проговорил он и закрыл глаза. И, кажется, сказал что-то еще, но я уже бежал к домику вслед удаляющейся в сумраке обнаженной женской фигуре.