Тридцать три. Часть 15

до оргазма, и, уже второй раз за день, перехватил рукой, бьющийся в агонии член. На сей раз, ко мне были обращены, как у галчат, три рта, которые ловили слетавшие с конца капли семени.

Сисястая без движений лежала на животе, а Макс истязал очередную девушку, которая уже была близка к кульминации.

— Прекращайте это безобразие и покиньте гостиницу, иначе я вызову милицию!

В дверях стоял крепкого телосложения, явно прошедший армейскую школу, парень и постукивал о ладонь резиновой дубинкой. Из-за его плеча выглядывала Полина и злорадно ухмылялась. Парень-то говорил одно, но его глаза и оттопыренная ширинка говорили о другом.

Макс и девка, не обращая внимания на вошедших, дружно кончили, и развалились на кровати.

— О! В нашем полку прибыло! У нас ещё пара девчонок остались неудовлетворёнными. Служивый, снимай штаны и принимайся за работу. Не гоже выгонять девчонок, на мороз, не солоно хлебавши. Поля, милиция, думаю, может ещё минут десять подождать. А тобой я лично займусь, но чуть позже.

— Хрен, тебе! Объявляем вам бойкот! Ничего вы больше от нас не получите! Виктор! Пошли!

Девушки, которых мы не успели осчастливить, уже облепили охранника и вытянули из спущенных брюк длинный крючковатый член. Он беспомощно оглянулся на призыв Полины.

— Какие же вы все мужики — сволочи! — Она ушла, громко хлопнув дверью. Ничего хорошего от обиженной женщины ждать не приходилось.

— Виктор, ты не тяни! Давай по-быстрому и надо сваливать. Полина обид не прощает.

Компания распалась на кучки. Кто-то пошел мыться, кто-то одеваться, мы с Максом налили вина, и выпили с сисястой, которая никак не хотела угомониться и лезла сосать нам члены. Виктор своим крючком пялил по очереди двух девок и, похоже, не плохо с ними справлялся.

Наконец, номер опустел. Последним ушел Виктор. Он тяпнул портвейна, поблагодарил за всё и ушел с ожидавшими его у дверей девчонками. Видимо для него вечер ещё не кончился.

— Да, Макс, нажили мы себе врага.

— Ты о Полине? Да, ладно тебе париться. Сейчас, пойду, трахну и всё будет как прежде.

Он оделся и вышел. Пропадал он не долго. Вернулся злой. Щеки красные со следами пощечин и ногтей.

— Вот, кошка драная! — Без дальнейших комментариев мы допили вино и молча, завалились спать. Утро вечера мудренее. Наконец-то кончился этот понедельник.