Три и двое. Глава одиннадцатая: На узел!

шуток и просто выразительных взглядов Лидки украсило появившуюся на кровати инсталляцию — две женские фигуры на спине с выразительными контурами, выпиравшими из-под одеяла, и мужская фигура на боку. И всё.

Мы уснули как дети в пионерском лагере — каждый под своим одеялом. Вернее сказать, я под своим одеялом, а они под своим.

Проснулся я от толчка по члену. Лёгкого толчка коленкой. Спросонья я не мог понять, кто лежит на моей груди, а когда понял, очумел. Четвёртый номер жены моей первой жены напирал на мою грудь, голова с милым ликом в сплетениях кос (и когда успели наплести?) лежала у самого уха, а голая ножка прочно удерживала мою правую ногу, упираясь коленкой в член, стоявший как фонарный столб. Скосив вбок глаза, я удостоверился, что Лидкина голова с шеей торчит из-под одеяла, её жаркие руки плавят мне мошонку и левое плечо, а грудь второго размера удобно расположилась по обе стороны левой руки. И, вот скажите мне, что делать? Чуть пошевелюсь — обе проснуться. Так и лежал, пока Лидка не завертелась и не открыла глаза.

— Утро доброе, сладенькая. — Я улыбнулся.

— Как здорово. — Она улыбнулась, нырнула под моё одеяло, припала губами к моим губам. — Давно любуешься?

— Ты как Аврора прекрасна.

— Не уходи от ответа. — Она показала глазами на обнажившиеся шикарные обводы Вики. Ночная рубашка собралась где-то под грудью, отказавшись прикрывать эту красоту.

— Красиво.

— М? — Вика подняла голову, с чуть приоткрытым глазом.

— Спи, милая. — Чуть ли не в один голос сказали мы.

Откатившись вбок, Виктория дала мне свободу манёвра. Первым делом — туалет. Но на пороге меня перехватила Дика.

— Всё потом, — прошипел я, — а то... пусти лучше.

— Ладно, поговорим. — Лидка кивнула головой, почесала бок.

Я успел не только привести себя в порядок, но и принять душ. Выходя из душа, распаренный и довольный, так как член немного успокоился, я был атакован Лидкой. Прошипев про эгоиста и ещё что-то такое, она закрылась в душевой. Но я-то знал, что я прав. Кто первый того и тапки. Так у нас повелось. Семейные традиции, знаете ли.

В кабинет мы влетели вместе, бросили свои взбодрённые общественным транспортом тела на стулья, и выдохнули. Конечно же, как я и предполагал, сбор на работу превратился в ужас. По крайней мере, для меня. Кто-то крутил щипцами, добиваясь красоты и естественности волос, ниспадающих каскадами, кто-то не мог найти свои трусы, оставленные «вот здесь». Какая разница где они сейчас, в момент такой дикой спешки, если ты одеваешь чистые, а эти собиралась засунуть в стирку? Ну, скажите, а?

Кофемашина капризничала, а я её приводил в чувство. Вика и ещё одна сотрудница из соседнего отдела терпеливо ждали, пока я усмирял это произведение японских мастеров. Наконец, струйка побежала как надо, машина заскрипела, перемалывая кофейные зёрна, и за это я получил горячий поцелуй от сотрудницы — невинный, сочный, в щёчку. И горячий, полный ревности взгляд Вики. Ого! Так и убить взглядом можно, если