Иди, кому говорю, у Юрика шпажка уже готова, готовь и ты. Мамочка, сейчас ребята тебя посадят на два штыря. Алиса, давай готовить мамочку...
— Ох, Аллах, я такая развратная, прости меня грешную. Раньше бы ругала вас, а сейчас радуюсь... Ой, доченька... , как ты сладко научилась ласкать... Насть, можно чуть погрубее мять сосочки... Да... , вот так. Насть, ЖЕне помоги...
— Нет. Сама ему помоги, у тебя сосок такой призывный... , не могу оторваться.
— Подойди, ближе, миленький... Сейчас червячок окрепнет... Гм-гм-гм... Я уже истекаю... Юра... , родной... Ложись на спину...
Парень лёг на плед, Айгуль на ослабших ногах, встала над ним. Девушки поддерживали её, пока она садилась на штырь.
— Секундочку... , привыкну. Ах, как давно ты во мне не был... Женя. Можно.
Женя, как и Юра впервые принимал участие в такой игре. Алиса остановила его, поплевала на звенящее оружие. Что-то ей не понравилось, пососала, как могла глубже всасывая. Залезла пальчиками в свою лагуну, нагребла слизи. Настя тоже поделилась влагой из себя.
— Вот теперь достаточно скользкий. Мамочка, приготовься... Не сильно больно?
— Жень, не шевелись... Больно... Они кайфовали... Значит, и я вынесу... Там вроде губка мешает...
Алиса наклонилась к промежностям, развела в стороны малые губки. Так и осталась сидеть, заворожённая видом сильно раскрытой вагины.
— Всё, мальчики, можете двигаться. Кончайте, как захотите.
Юрик начал подмахивать, Женька с ним в такт. Женщина начала просить, то прекратить, то не останавливаться. Шевелиться она не могла, только впивалась поцелуями в губы Юры.
Алиса и Настя наблюдали за движениями плунжеров во влагалище. Временами воздух выходил из неё нескромными звуками. Женщина сначала смущалась их, просила простить, но потом вошла в раж.
К ним переплыла Ульяна, легла у голов Юрика и Айгуль, начала впиваться губами в уста женщины, добавляя страсти в неё. Как не странно, но Айгуль, обычно отлетавшая в эйфорию от трёх-четырёх минут фрикций, сейчас держалась крепко. Только усиливался гул из её запечатанных поцелуем губ.