Какой кайф!

медленно, тягуче, словно узнавая и познавая друг друга, прикасаемся губами к губам, губами к языку, языком к языку. Вкус вина, помады, прочего парфюма сливается в моем восприятии в тот самый запах женщины, который хочется непрестанно вдыхать и наслаждаться оттенками, полагаю, что и ей приятен мой запах, и она утыкается в мою шею и дышит мужчиной.

Звонит телефон Нана. Она бросает взгляд на часы, прошло минут двадцать или чуть больше после намеченного часа. Придав голосу максимально недовольные интонации, берет трубку и в ответ на вопрос подруги, сообщает номер комнаты. Затем поворачивается ко мне:

— Я ей три раза, — и для убедительности показывает три пальца, — три раза сказала, какой номер. Нет, все равно не запомнила, перезвонила и спросила еще раз. Ну разве можно быть такой рассеянной?

Стук в дверь, в комнату врывается Мари как бомба. Номер заполняется шумом, суетой, восклицаниями, мельтешением, и вроде как становится тесен.

— Здорово, братан! — приветствует меня Мари точь-в-точь тем выражением, которое прозвучало чуть раньше по телевизору и послужило для Нана поводом проехаться по молодежному сленгу, и расцеловывает в обе щеки. — Вот ты какой, мне же Нанка все уши прожужжала о тебе. Ну что вы тут делаете, не скучаете без меня? Что за муть смотрите, не надоела вам еще политика? — щелк-щелк пультом, и музыкальный канал явился как по волшебству. — А прикинь, подруга, — обращается к Нана, — этот Стёпка, подлюка, женат оказывается, а как пел, как пел. Уф, как жарко! — трясет воротом футболки, и грудь так мощно колышется. Замечает мой взгляд и корчит издевательски-томную рожу. — Таксист тоже ленивый попался, еле плетется, еще чуть-чуть, я б сама за руль села. Ну, за встречу, будем здоровы! — опрокинула бокал вина одним махом, как рюмку водку. — Хорошая минералка! — сама ж громко расхохоталась своей шутке.

— Мари, ну какая же ты шумная! — качая головой, со снисходительной улыбкой на устах, адресованной скорее мне, мол, прости, уважаемый DD, непосредственность моей подруги, произнесла Нана.

— Шум — это жизнь! — подняв палец, назидательно сказала Мари. — Молчание — смерть. И вообще, вы чего такие кислые сидите? Ну-ка, — пересела на диван, справа от меня, прижалась горячим бедром в коротких джинсовых шортиках, — поцелуйся с Нана... вот так, молодцы, языками, языками работайте, взасос целуйтесь, хорошо, теперь со мной, — засосала сразу мои губы и язык в глубоком «французском поцелуе», застонала, задышала прерывисто, поиграла плечами, прижалась грудью, побудила меня положить руку ей на грудь, ущипнуть за сосок, да, лифчика нет и в помине, сама цапнула за ширинку. — Ммм, клево! — вскочила, бросила в рот ломтик персика. — Я в душ! DD, ты следующий!

Нимало не смущаясь, стянула футболку через голову, заструились водопадом черные длинные волосы по спине, спереди заколыхалась большая белая грудь с широкими ореолами и торчащими кнопочками сосков, так же непосредственно избавилась Мари от шортов. Оставшись в узких черных стрингах, хотела так и пойти в сторону ванной, но увидев мой похотливый взгляд, снова скорчила рожу,