Тридцать три. Часть 9

её, а сам уже стягивал рукава халата. — Теперь медленно перевернись на живот. Медленно! Я сказал. Теперь я стяну с тебя майку. Вытяни руки. Что ты как девочка? Дети есть? Двое? А грудь у тебя как у девушки. Молчу, молчу. Теперь, руки по швам. Сначала нужно глубоко разогреть мышцы спины. Иногда будет больно.

Я начал массаж её спины не лёгкими поглаживаниями, а сильными разминаниями мышц. Постепенно одеревеневшие мышцы размякли, кожа покраснела и покрылась испариной. Она охала, стонала, но молча терпела. Чтобы разогреть поясницу и крестец, я стянул с неё шаровары, оголив упругие высокие ягодицы. Она попыталась меня остановить, но получила шлепок по заднице и успокоилась. Костяшками одной рукой я массировал ямочки крестца, а другой, якобы придерживая тело от раскачивания, гладил мягкую кожу бёдер и ягодиц.

Я ослабил нажим, давая женщине передышку.

— Теперь посмотрим, что с твоим позвоночником. — Я стал перебирать пальцами кожу вдоль хребта, перекатывая кожаный валик от поясницы к шее. В некоторых местах кожа, как будто приросла к позвонкам. Это спазм, вызванный смещением дисков. Пришлось попотеть, ставя их на место с хрустом и вскрикиванием.

— Ну, как? Полегче?

— Да. Значительно. Ну? Я пойду?

— Да ты, что? Это только начало. Сейчас я буду теля ломать. Это не очень больно, но зато эффект..! Ложись на бок, эту руку под голову, эту вдоль тела. Да видел я уже твою грудь, красивая. Эту ногу прямо, эту согни и прижми к столу. Хорошо. Расслабься.

Колено её согнутой ноги я прижал к столу, упёрся рукой ей в плечо, покачал тело, чтобы она расслабилась. Ах, как маняще колыхнулись груди. И резким движение положил её на лопатки, развернув почти под прямым углом. Дробный хруст позвонков и её вскрик разнеслись по комнате. Она смотрела на меня ошалелыми глазами, не понимая, что произошло.

— Жива? — Улыбнулся я ей. — Теперь ложись так же, на другой бок. Не спеши.

Она села. Полуголая, со спущенными почти до колен, шароварами, раскрасневшаяся. Она прислушивалась к ощущениям своего тела, которое только что так страшно хрустело. Я зачем-то, молча стянул с неё и шаровары и трусы. Показал ей как правильно лечь. Мои сволочные руки не упускали не единого момента, чтобы не коснуться её интимных мест, но она этого, как будто совсем не замечала, демонстрируя непроходимую чащу черных волос, острым клином закрывающих лобок. Я повторил манипуляцию с её телом на другом боку. Хруста было не меньше, но она уже не кричала. Я мог бы проделать ещё несколько видов манипуляций, но для первого раза и этого было достаточно. Но отпускать её не хотелось. Ещё бы, передо мной голая женщина. Член давно пришлось поправить, что не ускользнуло от моей пациентки, бросающей косые взгляды на оттопыренную ширинку. Я положил её на спину и кончиками пальцев стал массировать грудину. Прикосновения к примыканиям ребер вызывали у неё болезненную гримасу.

— Вот, чувствуешь? Тебя мять и мять надо. — Я теребил ей