Одна Любовь на всех. Часть 6

Дурак был, — быстро, видно с утра ожидая такого вопроса, отозвался Федя, снова пряча взгляд. — И не знал тогда, какая ты.

— А чего ж тут знать-то? — затаптывая окурок в грязной пепельнице, удивленно спросила девушка. — Я — такая, как есть. Хочется мне с вами, я и трахаюсь. И даже в два хера сразу — не против. Зачем из себя какого-то Отелло негритянского изображать? Я же чувствую, как ты за последние дни изменился. Что случилось-то? Может внятно ответить?

— Ну... Не хочу я, чтобы тебя еще кто-то... — запутанно, невнятно попытался объяснить парень. — Понимаешь... Не нравится мне это... Почему-то... Ну... Сразу когда, оно понятно, надо было и для Клима... Друг он... А сейчас как-то...

— Бред какой-то, — согласилась с ним Люба. — Нравится, не нравится, хочу, не хочу, как в детском саду манную кашу. Я вот хочу, к примеру, свою квартиру в Москве иметь. И что?

— Ты не поняла, и Васька тоже не понял, — вдруг разгорячился Федя и, решившись, будто ныряя в темный бездонный омут с головой, зачем-то зажмурившись, сказал: — Я же не просто так, чтобы ты со мной. Я... может... в общем... жениться на тебе хочу. Вот.

И он, открыв — да что там открыв — вытаращив глаза, выдохнул так тяжело, будто дотащил, наконец, тяжкий груз до места назначения и сбросил его с усталых плеч.

Любаше показалось, что кто-то безжалостно ударил её пыльным мешком по голове. Ни в одном из виденных ею фильмов, ни в читанных изредка книгах, ни в рассказах подруг и приятельниц — нигде не делали предложение таким странным, диковинным образом. На обшарпанной грязноватой кухне чужой квартиры. И кому? Ей? Сидящей перед одетым по-домашнему парнем в одних узких трусиках и жующей отвратительную холодную пиццу.

— Так «может», «в общем» или хочешь? — не зная, что еще сказать, спросила девушка.

— Хочу. И женюсь, если ты согласна, — твердо оттарабанил парень, решившись, наконец, глянуть в васильковые глаза блондинки.

— Ой, дурак, — в растерянности протянула девушка, даже не подозревая, что цитирует старинную комедию.

«Меня же твой друг да еще с твоего же разрешения драл по всякому за шкафом каждую, считай, ночь. А потом еще на твоих глазах на клык давал, пока ты меня раком пялил! Как ты это вспоминать будешь через пару недель? И что обо мне потом будешь думать, после свадьбы-то? Которой и не будет совсем, денег-то у тебя нет, даже на такси от ЗАГСа одалживать придется, какая тут свадьба», — подумала Люба, но говорить всего этого не стала, а нашла более легкий, хоть и невыгодный для нее аргумент.

— Жениться придумал, надо же... на мне? Федя, а то, что ты меня на улице подобрал, когда папик из дома за блядство выкинул — ничего?

— Ерунда, — настырно сказал парень. — Мало ли, что было у кого. Это прошлое. Не считается.

— А в будущем я тебе изменять буду налево и направо, — ласково и откровенно попыталась добить парня Любка. — Понимаешь? Я не привыкла мужикам отказывать,