Отдана за долги

мое тело, совсем к такому не привыкшее. Одновременно, я вдруг ощутила некое волнение в груди и стремительно нараставшую истому между ног.

Марат, внимательно наблюдавший за моим лицом, осклабился:

— Я вижу, до вас, Ирина Игоревна, начал доходить ВЕСЬ смысл вашего положения.

Бросив непроизвольный опасливый взгляд на пах парня, сидевшего широко расставив ноги, я только кивнула.

— Это хорошо, — кивнул Марат, все также нагло ухмыляясь. — А теперь мы посмотрим, насколько вы жаждете остаться богатой... — Он повернулся к Вадиму.

В руках того появилась золотой изящный обруч.

— Вот что, Ирина Игоревна. Мы хотим, чтобы вы на какое-то время стали нашей рабыней. От вас требуется лишь полное подчинение и готовность понести наказание, если нас что-то не устроит в вашем поведении. Но! — Вадим поднял палец, пристально взглянув мне в глаза. — Мы хотим, чтобы вы согласились принять статус рабыни добровольно, даже попросили нас об этом. Для этого вам всего-то надо просунуть свою нежную шейку в этот ошейник и сказать что-нибудь типа... м-м... «Я хочу стать вашей рабыней и ублажать вас».

В состоянии, близком к обмороку, я одними губами прошептала:

— Я согласна.

Несколько длинных мгновений ничего не происходило, парни только таращились на меня с ехидными усмешками, чего-то выжидая. Наконец до меня дошло, что от меня требуется.

Я опустилась на колени и нагнулась к Вадиму, перехватив его недвусмысленный взгляд в вырез чересчур распахнувшегося халатика. Вадим чем-то щелкнул. Ошейник раскрылся передо мной, оставалось только вложить в него свою шею. И вся моя прошлая жизнь останется позади. А впереди только участь подстилки... Ах, если бы еще не эта предательское сладко-тянущее ощущение в промежности... Впрочем, выбора у меня не было.

...Решившись, я подалась вперед и почувствовала горлом металлическую прохладу ободка. Вадим, заставив меня уткнуться носом в джинсы, обтягивающие его бедро, поднял мои волосы сзади и защелкнул вещицу. Потом он за подбородок поднял мою голову, чтобы полюбоваться соей работой. От стыда я опустила глаза и не смела даже вздохнуть.

— Ну, мы слушаем... — услышала я сбоку. — Только раскрой глаза, чтобы мы могли насладиться твоим унижением.

Спохватившись, я, стоя в той же нелепой позе на четвереньках, со страхом взглянула на Марата и пролепетала:

— Я хочу быть вашей рабыней и ублажать все ваши желания.

— Немного коряво, но сойдет, — сказал Вадим, а Марат дурашливо добавил:

— Да будет так.

Потом он достал из нагрудного кармана рубашки какие-то таблетки и протянул их мне:

— Когда мы будем делать из тебя блядь, нам не нужны проблемы. Это противозачаточные, прими их.

Он вышелушил из упаковки белую пилюлю и бросил ее передо мной.

— Возьми, только без помощи рук!

О, боже! За что мне такое унижение?! Однако, уже поздно дергаться, и я покорно нагнулась и схватила таблетку с ворса губами. С трудом проглотив ее насухо, я застыла перед парнями, ожидая своей участи.

Марат посмотрел вопросительно на друга. Тот пожал плечами:

— Минут через пятнадцать можно будет приступать. А пока может она покажет нам легкий стриптиз?

С этими словами Вадим