Американская пленница

и я принялась царапаться и дубасить по черной махине, нависшей надо мной, но все было без толку, возможно, это лишь сильней распаляло его, как и белого, не отходившего от камеры позади нас.

— О да, визжи, рычи, девочка! Срывай голосок, как все трахнутые самки, — я слышала его тяжелое дыхание и явное удовольствие в голосе. — Блин, Деррик, ты ее всю загородил, не видно ни черта, ставь ее по-собачьи!

И меня перевернули, поставили на четвереньки, делая мою текущую, горящую огнем дырочку еще более доступной для громадины моего насильника. И этот незваный гость немедля вновь ее протаранил, заставляя набухшую матку сжиматься глубоко внутри...

Я уже потеряла надежду, на то, что он скоро кончит, когда неожиданно на помощь мне пришел белый, оторвавшийся, наконец, от своей камеры и расположившийся на кровати передо мной.

— Черт, какие у нее дойки, как трясутся... — он схватил мою раскачивавшуюся от сильных толчков грудь и потянул на себя, сжимая.

— Нравится тебе ебать такую молоденькую бело-розовую красотку, а, здоровяк? Вижу, что нравится... Ну-ка приподнимем ее, не лишай и меня удовольствия...

Он поднял меня за плечи, заставляя встать на колени, спиной распластавшись на торсе трахающего меня сзади негра.

— Шикарная... И с такими дойками... — он вновь сжал мою грудь, дергая ее за соски, будто коровье вымя. Соски, как обычно, прореагировали на мужские пальцы и тут же сжались в твердые холмики.

— Нравятся, когда с тобой играют, крошка? — он не унимался. Твой хахаль-задрот долго хвастался, какая ты горячая штучка. Что, общество нашего Деррика не располагает? Даже

не приласкал малышку, животное... — усмехнулся он, и с этими словами его рука вдруг опустилась вниз, туда, где черный продолжал грубо трахать меня. Пальцы проникли под раздвинутые губки и принялись теребить против моей воли набухший клитор. Вторая рука не оставляла мои соски.

Под его пальцами я забилась сильнее, потому что не желала, не хотела поддаваться непрошенным ощущениям, считая это еще большим унижением. Но мое тело, насаженное на большой, поршнем двигающийся член, горя под умелыми пальцами и взглядом второго похитителя, больше мне не принадлежало... Женская сущность уже сдалась на милость насильников, и видела в них теперь не пугающих преступников, а мужчин, которым хотела принадлежать и безумно отдаваться, сгорая от огня желания.

Я и сама не замечала, как мои стоны изменились с высоких и беспомощных на протяжные и глубокие, как изогнулась спинка, бедра сильнее прижимались к горячей черной коже Деррика, ловя каждый толчок, клитор трепетал под искусными пальцами, а боль внутри меня теперь граничила с наслаждением, все сильнее захлестывающем меня.

Скоро белый оттянул меня за волосы вниз, и я с готовностью подчинилась. Перед моим лицом раскачивался его член с блестящей капелькой спермы на крупной головке. Не знаю, либо я уже была готова на все, или мной еще двигала благодарность, но я сама открыла ротик и принялась теребить его губами, а потом обхватила рукой и стала сосать, не скрывая стонов и не