Эра бесстыдства. Часть 5

всегда, будет один — конечно ты. Но я отвечу — я не знаю. Вы оба хороши, но вы разные. Он темпераментный, ты степенный, у него твёрже, но у тебя длинней. Не надо спрашивать. Мне очень хорошо с тобой, и ты родной. Пошли убирать кровать.

Солнце склонилось к лесу и верхушки елей, как реснички, чернели на багровом диске. Из леса потянуло прохладой. Обнажённые весь день женщины стали искать свою разбросанную по участку одежду. Я тоже натянул халат.

— Может в дом пойдём? — поёжилась тёща, — камин разведём? А?

Так и решили. Собрали всё, что осталось съестного со стола и пошли в дом. Я растопил камин и жаркие языки пламени заплясали вокруг, заставляя стягивать с себя, только что напяленную одежду. Этому способствовало и изрядное количество чертовски крепкой настойки, и скудость оставшейся закуски.

Шесть голых тел валялись на паласе лениво дразня гениталии соседа.

— Я вот никак не пойму, что мужики находят хорошего, трахая друг друга в жопу? — вдруг выдала Зина.

— А ты сама-то пробовала? — спросила тёща.

— Нет. Только игрушку совала. Вы же сами видели. — призналась Зина.

— Признавайтесь? У кого ещё задница в целках ходит? — вопрошала тёща.

— Я. Саня пытался сунуть, но было больно и я не дала.

— А ты Санёк, что молчишь? Или тебя уже где поимели?

— Нет! Я же не гей!

— А ты Антоша — гей?

— Увы, имел я такой эпизод в своей жизни. — признался я, вспоминая недавний отпуск.

— Мы-то с Людой не раз вертелись у наших на хую. Пришло время восполнить это упущение и в вашей биографии. Зина неси свои игрушки. Люда, давай крем для рук. А вы мальчики точите свои клинки. — распоряжалась тёща.

Зина вытащила из кармана халата силиконовую гирлянду из шариков. Тёща забрала игрушку и передала её Сане.

— Потренируй-ка Мане задницу, только смажь сначала кремом и не спеши. А ты, Зина, я думаю и без тренировки Антошин член примешь. Дай — ка я только тебе анус смажу. — тёща смачно плюхнула крема. — Ба! Зятёк, ты что это? Так дело не пойдёт! — потянулась она к моему опавшему пенису.

Действительно, член висел и не подавал признаков жизни.

— Видимо на сегодня я отыгрался. — констатировал я.

— Я тебе дам! Отыгрался! — присосалась тёща к члену, предварительно вытащив зубные протезы.

Она знала, что мне так больше нравилось. Нравилось скользить по беззубым дёснам, которыми она покусывала возбуждённую плоть. Но сейчас плоть не возбуждалась.

— Можно я попробую? — подползла ко мне Маня, с гирляндой шариков в заднице, последний шарик которой тщетно пытался всунуть Саня.

— Валяй. — прошамкала тёща, — Молодым везде у нас дорога.

Маня приступила со знанием дела и начала не лизать, а сосать член, как соску. Саня тем временем пристроился к ней сзади и хлюпал членом в её вагине, а в зад продолжал в том же ритме погружать шарики. Наконец ему удалось протолкнуть в девицу самый большой, а она этого даже не заметила, только уткнулась лбом мне в живот. Копна рыжих волос