Первокурсница просит помощи. Часть 2

мои вкусы знаешь, Сем. Я ж ролик показывал. — Глеб скептически осмотрел пр утреннем свете мою вытянувшуюся физиогномию.

Да что, блин, ему не так?!

Говорил же, что я не уродка!

Здоровяк хохотнул и осмотрел сидящую на коленях и расстроенно слушающую критику, облизывающуюся меня.

— Ща сделаем в лучшем виде! Для моего лучшего бро!

Одним рывком этот... бессовестный человек, которому силы девать было некуда, разорвал мою ночнушку от ворота вниз и стащил с меня обрывки. Аккуратно и хлестно пошлепал по щекам до красноты. Я только обалдеше раскрывала и закрывала рот, не зная что сказать.

Развернул, скрутил руки сзали и сжал их вместе у себя между колен.

Грудь от этого сильнее заторчала вперед предательски торчащими розовыми вершинками. Она крупная и тяжелая, но из-за высокого расположения и упругости производит хорошее впечатление.

Парни, помолчав, полюбовались.

Семен прижался сзади мощным телом, мои руки держал сдвинутыми ногами.

Я опомнилась и с жалобными подвываниями попробовала вырваться.

— Учись, дура! — напомнил мне Семен и взял за голову двумя руками.

Прямо передо мной стоял Глеб. Сосредоточенный на какой-то мысли. Он медленно оглядывал мой мягкий животик, напряженно посмотрел на мои покачивающиеся сисечки, и перевел взгляд на лицо.

В это время одна рука Семена схватила меня за ноздри и задрала их. Ох, для Глеба! — напомнила себе я и покорно промолчала. Вторая рука двумя пальцами растянула уголок моего рта.

— Вэлкам, бро. — прогудело сзади — тащи с другой стороны.

Глеб мягко и как-то отрешенно улыбнулся и растянул другую сторону рта. Как улыбку Гуимплена, как раззявленный рот шута.

Секунда и этот рот-пасть втолкнулся знакомый длинный ствол.

Я всхлипнула от странных ощущений, замычала.

— Даа, — зашипел Глеб. Или уже не Гоеб, так исказились его черты. — Мычи моя сука. Мычи. Скули.

И я уже не останавливалась. Мычала и мычала. Горячий хуй буквально прошивает внутренности, то разрешает, то запрещает дышать. Губы болели почти на разрыв, горели растянувшись.

Слюна льется, сглотнуть ее нельзя, поэтому она катится по подбородку, сбивается в пену во рту.

— Сладкая, сладкая сука! Скулиии!

И я скулю, мои коленки развинуты, между ножек оказывается стопа бывшего соседа. И я упоенно трусь складочками о него пальцы ноги.

Пена собирается и пузырится вокруг рта. Член сладко проникает в горло, пытаясь раздвинуть стенки. И мне уже все равно потому что я кончаю. Я кончаюю.

Теперь я точно знаю, что это оргазм. Мой маленький улет в небеса.

— Ты глянь, опять от минета кончает, мокрощелка. — восхищенно от Семена.

Я визжу и подергиваюсь, не могу остановиться.

Глеб с закушенной губой рывком до боли выдергивает член из моего сжавшегося в судороге и вибрирующего горла и нависает на лицом.

Он шепчет: — Извини, котя. Мне надо.

И развигает длинными музыкальными пальцами веки моего трепещущего глаза.

Струя спермы бьет прямо в белок. Я отчаянно моргаю, только наполняя глаз пощипывающей жидкостью.

Смотрю бело в шипящего надо мной Глеба. Ему хорошо. Капли спермы рассекают мое повизгивающее и мычащее в оргазме личико.

Он раскрывает мой второй глаз и переводит струю спермы в него. Меня накрывает вторая волна огненного оргазма. Я