Случай на охоте

Кирюха! Посади ты его к дереву, да привяжи!

— Нахер? — молодой голос надо мной удивился. — Че он тебе? Лежит и пусть лежит.

— Посади! Так видней, чтобы ничего не выкинул! — Вступил в разговор четвертый отморозок, державший на прицеле мою жену. — И ему смотреть удобнее будет...

Молодой Кирюха и человек сидящий на корточках заржали в голос.

— Ну Макарыч, ну ты извращенец! — Сидящий довольно хохотал. — Или у тебя без этого не встанет?

— Хлебало завали! А то я щас еще и тебя раком поставлю! — Злобно зашипел человек в шарфе, которого назвали Макарычем, и вытащив ствол из рта моей супруги, даже шагнул к нему.

— Ша все! — Тот, который держал мой помповик в руках, шагнул к Макарычу, подняв руку с раскрытой ладонью. И я увидел что у него на голове тоже вязанная шапочка которая закрывала лицо. — Остынь!

Потом он повернулся ко мне и проговорил обращаясь к сидящему на корточках:

— Молдован, базар фильтруй! И хорош сраться! Кирюха, посади и привяжи его, я сказал!

— Ты че раскомандовался, Паха? — Кирюха был не доволен, но тем не менее, сильно дернув меня за воротник посадил наконец спиной к дереву, и начал готовить веревку.

— Вяжи давай! — Паха опять отвернулся и подошел к жене, по прежнему сидящей с закрытыми глазами из которых текли слезы. — Ну, давай знакомиться, красавица! Как тебя зовут?

У Оли мелко задрожал подбородок, и она всхлипнула, обращаясь ко мне:

— С-с-серееежааа...

— Сережа? — Усмехнулся Паха. — Это тебя так зовут?

Макарыч гнусно захихикал и поддержал шутку:

— Это что у нас тут, как их там, трансвисит че ле?

— Хер у тебя висит. — Хохоча пролаял ему Молдован. — Трансвистит епте!

— Как трансвисит? — Кирюха не понимая шутки, кинулся к Оле. — Он че, мужик что ли?

Тут уже заржали все трое подельников. А Паха утирая слезы, еле выговорил:

— Еще один, у которого висит! — и немного успокоившись, авторитетно заметил: — Не ссы Кирюха, будет тебе пизда сегодня! Будет!

Оля судорожно сжала кулаки и тихо завыв, посмотрела на меня. От ее взгляда и своего бессилия мне захотелось умереть, и я опять начал дергать руки. Смех смолк, и взгляды мужчин обратились ко мне.

— А ты, что? Против? — Паха притворно удивился. — Да будя тебе. Что с нее? Убудет что-ли?

Кирюха, успокоившись, осклабился и противно захихикал. А Паха, подойдя по мне ближе, присел на корточки:

— Ну что, Сережа? Ты же, Сережа, а не она? — В голосе была ирония и издевка, но глаза, которые смотрели на меня были злыми. — Давай договариваться?

— Чего ты хочешь? — Я даже не узнал своего голоса.

— Во! Это дело другое! — Паха удовлетворенно потер руки и оглядел свою компанию. — Чего хотим... Чего хотим... Дык известно чего!

Кирюха потоптался на месте, Макарыч встал, присел опять на корточки и склонив голову набок, внимательно смотрел на Олю.

— Подружка твоя, да? — Паха, кивнул на Олю.

Я молчал, а сердце с болью сжималось в груди.

— Суть такая... — Паха опять повернулся ко мне. — Мы тут с мужиками посоветовались,