Тридцать три. Часть 14

бойкот, а я, им назло, весь поход отдавалась всем парням напропалую, чтобы им никто не достался. Доброжелатели написали в институт. Меня отчислили. Беременная я была тогда. Мать к бабке повитухе. С тех пор ни мужа, ни детей. И клеймо «гулящей» на всю жизнь. Так, что зови девку, поить будем, чтобы меру с малолетства этому зелью знала.

— Да ты чё, Надя. Она ж ребёнок совсем! — не сдавалась Зоя.

— Ага! Как мужику подкладывать — взрослая, а как пару рюмок пропустить, сразу маленькая?

— Ни какая я не маленькая! А дядю Сашу я сама захотела. Он хороший! Я водку пить не хотела, думала шампанское осталось. А водка. Ничего страшного просто голова кружится. Немного. Можно я к тебе?

Она как вчера, в кино, забралась ко мне на колени, с той лишь разницей, что сегодня мы все были голыми. Опавший было член снова начал поднимать головку, и теперь торчал между её худых ляжек.

— Как же ты в неё влез, с такой-то елдой? — Клавдия привстала и коснулась головки холодной ладонью. Член резко выпрямился. От неожиданности Клавдия отдёрнула руку. — Тьфу! Испугал, как черт из табакерки!

Пока они трепались, я разлил остатки водки и поднял рюмку.

— За то, чтобы всегда всего было в меру.

Захмелевшая Леночка полезла ко мне целоваться.

— Я пьяных девочек не целую. Отстань!

Тогда она, по-прежнему сидя на мне верхом, и используя своё положение, поиграла членом на нижних губках, смазывая вход, и насадила себя.

— Ой, как здорово! Вот так, когда вздумается сунуть в себя член. Тётя Клава, смотрите, он весь в меня влез? — она откинулась мне на грудь, и развела для показа ноги.

Клавдия подслеповато прищурилась и нагнулась вперёд, рассматривая живописную картину совокупления.

— У тебя такие аппетитные губки! Так и хочется поцеловать.

— Так в чём проблема? Мне это тоже нравится.

Клавдия потёрлась своими худыми грудями по моим ляжкам и подобравшись в плотную припала к вульве Леночки. Перепадало и мне. Руками, почему они у неё всегда такие холодные? она играла моей мошонкой. То делала попытки просунуть свой длинный язычок между членом и стенкой влагалища. А когда сосала Леночке клитор, вагина той сильно сжимала мне член. Чтобы отдать Клаве хоть часть ласк я теребил ей груди и соски.

— Я хочу кончить! — взмолилась Лена, задёргавшись на члене. Сильные спазмы прокатились внутри её животика — А! А! А! — подмахивала она задом — О!!! У!!! ААА! — Её ноги безвольно опустились на пол. Тишина повисла под потолком. Три пары женских глаз смотрели, как из развороченной ласками вагины, пульсируя, вытекают мутноватые струйки. Леночка безвольно опустила руки и, кажется, уснула.

— Замучилась, бедная. — Зоя подошла к нам, легко взяла девочку на руки, с чмокающим звуком сняв её с торчащего члена, и отнесла в комнату.

— Уснула. Ну, что? Ещё по одной? Клюквенная. — Она выставила на стол пузатую импортную бутылку с настойкой ярко-красного цвета. — Мам! Ты скоро? А то мы сейчас Сашку и голодного затрахаем.

— Иду!