Конференция

ему на спину. Послышались хлюпающие звуки.

Еще несколько качков, в глазах моих потемнело, и ноги подогнулись, в члене знакомо и прекрасно заныло, я намертво припечатался к его бедрам, и только звук прерывистого дыхания двух загнанных коней звучал в тишине. Я обессилено упал на его спину. Прошло еще минуты две-три, и с мягким чпоком мой успокаивающийся член выпал из его дырочки.

Он пошевелил плечами, попробовав освободиться от моего тела. Опомнившись, я начал ласкать его тело, целовать в спину, шею, пытался дотянуться до его уха, заглушая голос моей сразу же проснувшейся совести. Я чувствовал себя последней скотиной и был готов загладить свою вину любым способом. Ну, почти любым!

Он все же вывернулся из-под меня, и разогнул меня за плечи.

— Все в порядке? — он неправильно истолковал мой виноватый взгляд и робкую улыбку.

Наклонился и поднял мои семейники, всучил их мне и стал подталкивать к двери.

— Иди же, ну!

И в ответ на мой вопросительный взгляд:

— Я сейчас приду! Приведу себя в порядок и приду! — c этими словами он вытолкнул меня за дверь и тут же ее закрыл.

На несколько минут я ослеп, так после яркого света в санкомнате, все, казалось, было погружено в полный мрак. Я на ощупь добрался до своей постели и плюхнулся на нее! Комната сначала встретила меня тишиной, но вот из противоположного угла начали раздаваться какие-то шорохи и постанывания. Я напряг зрение, там, у кровати литовца явно что-то происходило, но было лень искать очки, я только спросил, как незадолго до этого меня:

— Все в порядке?

В ответ мне послышалось прерывистое «Да!» мурманчанина, словно при этом он тянул тяжелый воз. От кровати Лациса неслись охи, вздохи и кряхи дуэта мужиков. Мне стало неудобно, и я попробовал отвернуться от источника звуков.

— Рота, подъем!

Казик ворвался в комнату, размахивая плавками, вертящимися вокруг пальца и упал на кровать рядом со мной. В ответ послышись проклятия и в нашу сторону полетел белый снаряд, который он ловко поймал. Оказалось, это подушка. А затем сладостный стон в две глотки.

— Кончили, наконец? — спросил игриво Казик.

И дуэтом в ответ довольное:

— Ага!

И два силуэта, поднявшись с пола, прошлепали в санкомнату.

Татарин нащупал выключатель настольной лампы.

— Бал продолжается? — спросил меня Казик. — Давай наведем порядок на столе?

Я кивнул, поднялся с кровати и отправился ему помогать. Мы вернули стол на место. Пустые бутылки и банки перекочевали в чью-то тумбочку, а на столе появилась очередная бутылка и была открыта еще одна банка с икрой. Я попытался вернуть стулья к столу, но был остановлен казанцем.

— Пусть стол будет шведским!

Идея меня позабавила, я ее с радостью поддержал. Появились из сан. комнаты ребята в обнимку. Они были страшно довольны и веселы, сразу же направились к столу. Миша подошел сзади к татарину и приобнял его, тот откинулся на него, и так же, как совсем недавно со мной, повернув голову, поцеловался с ним.

— У меня — тост! — громко сказал