Смегма

и не говорит?

— Она в астрориторике, Джи, в настоящий момент примерно в семнадцати мирах одновременно, — Курт Ди Ган отложил книжку, встал и подошёл к едва заметно смущённо улыбающейся Роби Мак-Гон; его глаза встретились с её спокойным взглядом и в них отразилась сверкнувшая лёгким лукавством каких-то воспоминаний душевная теплота, — Возможно, её именно в этот момент где-то крайне красиво ебут многоопытные стаи астроволчиц или терзается в муках любви по ней на погранастероиде одинокий пионер Галактических Врат с кратким именем Ким-Тайка?...

— То есть, вам кажется, мой капитан, что она спит? — Джи от радости привстала, спустила с Роби одно плечико её леали и поцеловала в кофейно-надутый сосок на млечно-белой груди. — Так быть может и мы тогда её, а, капитан? Того... Отъебём...

— Не переходи, Джи, на слэнг своих подопечных и не суетись, ты же знаешь я этого не выношу... И постыдись, в конце-то концов — я ведь не сказал и слова о сне, Роби вовсе не спит! Она выслушивает и ведёт диалог, не произнося, правда, слов... Но её безмолвие обусловленно лишь искренним в нашем присутствии смущением!... Она не находит пока возможных лексических построений для верной и тактичной оценки нашего с тобой поведения...

— Правда? Ого! — Джи отпрянула от показавшегося ей шоколадно-прохладным на вкус соска и с недоверчивым восторгом в глазах побродила взглядом между Ди Ганом и Роби Мак-Гон. — Если честно признаться, капитан, то я бы сейчас и не подумала, что существуют тактичные возможности оценки нашего поведения!..

— Разведи ей коленки, Джи! — приказал Курт Ди Ган, тронув ржавую пряжку своего заскорузлого от морской соли пояса. — Шире! Шире! Ещё! Теперь сними всё с своей задницы и постарайся подумать о прелести окружающего тебя мира — мне твоя дырка нужна будет изрядно промокшей...

— Капитан, моя щель взмокла, как только я переступила порог этой сиреневой хижины... — юнга Джи небрежно стаскивала через приподымаемые по очереди ножки шорты с трусиками. — А теперь у меня просто мёд между ног... Очень жаркий, пчелиный, тропический мёд... Который липнет и жалится между ляжками так, что если вы мне не сунете, я отдамся тому попугаю, который висит вверх ногами на входе в избу!

— Его зовут Лира-Орфей... Нет, не раком... Наоборот, радугой, Джи... Действительно взмокла пизда!... Сама насунешься? — капитан Курт Ди Ган стоял, заложив руки за спину, и сильно упирался своим чуть горбатящимся морским коньком в опрокинувшуюся перед ним мостиком юнгу Джи. — Роби пребывает в асане от семи дней до месяца... А взгляд Орфи заволакивает нега печали по ней примерно на десятые сутки отсутствия... Её творожба, похоже, походит к концу, Джи... Она должна быть небесно вкусна — хрустальная прозрачность Роби в сочетании с продолжительным времен творят чудеса на лепестках её розовых губ... Попробуешь, Джи?..

Юнга, во время монолога своего капитана с трудом едва надевшаяся на его задранный хуй, с облегченьем вздохнула, почувствовав в пизде горяче-долгожданный уют и комфорт: "Ууфх!!!...». После чего голова юнги Джи