Телохранитель

уже несколько дней ни с кем не трахался.

Однако Линда вдруг энергично отпихнула меня, так что мой хобот выскочил наружу и повис, продолжая слегка покапывать перед входом в сад наслаждений. Она выпрямилась и почти мгновенно опять превратилась в прежнюю недоступную леди.

— Вы можете мне дать платок или что-нибудь в этом роде?

Моя рука потянулась за бумажной салфеткой, которую она чуть не вырвала у меня из рук и прижала к половым губам. А буквально через минуту Линда уже надевала через голову платье, после чего холодно, будто между нами ничего и не было, произнесла:

— Ну вы убеждены? Еще одной пробы не будет.

— Жаль, — мое лицо скривилось в кислой усмешке, — мог бы делать пробы и дальше.

Она громко вздохнула, как будто прошипела:

— Этого совершенно точно не сделаю больше! Если расскажу ему, как... ну как вы устроены внизу и как вы это можете при случае использовать, тогда, боюсь, с вашей работой ничего не получится.

Я засмеялся:

— Испугается за свою доченьку? Она еще девушка, а?

— Не знаю, но таких мужчин, как вы, она к себе не подпускает. Если бы это не было моей обязанностью, и я бы не...

Она запнулась, увидев, что мой хобот встал и готов был снова ворваться в эту сладчайшую теснину, которая ему до чертиков понравилась.

Блондинка испуганно прижалась к стене.

— Послушайте, Сэм, я... это была просто шутка. Не подходите ко мне, у меня нет времени, я...

Я подошел к ней совсем близко и уперся головкой члена в уже скрытый одеждой живот.

— Сладкая моя, если ты еще разок поведешь себя со мной так нагло, тогда разложу поперек стола и отлуплю так, что забудешь, как тебя зовут, понятно?

Она глотнула ртом воздух:

— Да, да, Сэм. Но сейчас, прошу вас, оденьтесь, нам нужно идти.

Это звучало уже лучше.

Когда вышли из дома, оказалось, что у подъезда стояла громадная черная колымага. Мне хотелось сесть рядом с водителем, но из салона протянулась мощная рука и буквально втащила мое тело внутрь. Вообще-то не отношу себя к слабакам, однако здесь сыграла свою роль неожиданность.

Прошло, наверное, не менее сорока минут, прежде чем машина остановилась перед особняком. Дверцы открылись, меня вытащили из салона и повели в дом.

В гостиной сидел... мой старый знакомый вальяжный Тони Антонелли, с которым уже не виделся почти восемь лет. Еще раньше ходили слухи, что его денежки приплыли к нему по грязным каналам. Некоторые даже называли при этом мафию, хотя проверить это никто не мог, да и не хотел.

И вот теперь этот тип сидел передо мной и улыбался во весь рот:

— Сэм, старый дружище, как дела?

= Дрянь. И объясните, что означает весь этот маскарад? Вы же знаете меня и поэтому могли просто позвонить.

Антонелли театрально поднял обе руки:

— Ах, Сэм, дела, все время дела. И среди них встречаются такие, от которых просто тошнит. Понимаешь? Поэтому мне, старому несчастному человеку, нужно прятаться — нырнуть на дно и затаиться. Иначе завтра