Сиреневый туман

такого же цвета и, признаться, они ей очень шли да и с платьем тоже гармонировали.

— Стильно — сказал дядя Слава — но в силу личной шкурной заинтересованности отдаю голос любимой жене! А то потом не миновать мне сталинских репрессий! Слово за вами, Майкл!

— А я не могу, как гостеприимный хозяин обидеть гостью, я тоже за «сиреневый туман» — в этот вечер это было самое красноречивое, что сказал папа

— Аааах ты, предатель! — задохнулась мама — Вы все против меня. Так не честно!

— Да ладно тебе, Женька — подала голос довольная тетя Марина — мы тебя в прошлую субботу уже видели во всей твоей красоте. Побалуй мальчиков, недотрога этакая!

— А вы правда хотите?

— Я уж неделю сам не свой, после увиденного. Молю о повторении! — дядю Славу не покидало дурашливое настроение. Он грохнулся перед мамой на колени и его лицо оказалось прямо напротив черного блестящего треугольника.

— Когда так просят грешно отказывать — сказала мама и сняла трусы. По пути тонкая ткань зацепилась за каблук и она потеряла равновесие. Дядя Слава не дал ей упасть, придержав за бедра. Лицо его при этом чуть ли не уткнулась в лобок с полосочкой темных волос. Впрочем он это небольшое препятствие тут же преодолел, потянув маму на себя. Свершилось. Она не сопротивлялась. Мужской язык скрылся у нее между ног и она глубоко вздохнула от сильного ощущения. Из сжатых губ вырвался тихий стон. Она сама уже гладила его по голове, ерошила волосы. Дядя Слава опрокинул ее на диван, закинул ноги себе на плечи и продолжал лизать ей пизду. Глаза ее были закрыты. Дядя Слава на секунду оторвался от своего занятия и посмотрел на сидящих как в зрительном зале папу и тетю Марину. Он сделал большие глаза, дескать, что вы прохлаждаетесь, делом надо заниматься и быстренько стянул с себя рубашку и джинсы. Мама по прежнему лежала, прикрыв веки.

В первый раз я видел все в реальности да еще так подробно. Раздевшись, дядя Слава, устроился на прежнем месте и мама раздвинула ноги, подпуская его к себе. И началось. Он аккуратно по сантиметру стал засовывать в нее свой и вправду здоровый член. Как только головка скрылась в глубине, мама вздрогнула, выгнула спину и подалась навстречу, обняв его за шею. Она целовала его, гладила по затылку и мычала, а он размеренно с ритмом и напором ебал ее. Мычание перешло в крики «Да!, да! Еще!»

По соседству началось какое то движение. Я повернул голову. Папа и тетя Марина целовались, но не так яростно, чем их соседи по дивану. Ее рука пыталась справится с пряжкой ремня, а он запустил свою в те самые трусы, впрочем ненадолго, поскольку тетя Марина победила ремень и молнию и извлекла на свет папин член, который немедленно отправила в рот. Моих родителей усиленно совращали, впрочем, они и сами были не против, особенно мама, которая ногтями вцепилась в дядиславину спину. Ее