Юля. Преображение. Часть 3: Между двух огней

в которой её трахали, исключала возможность стимуляции клитора трением о что-либо. И это приводило женщину в ярость, переходящую в панику и истерику.

Фрикции резинового члена, тем временем, остановились, и послышалась возня сзади и спереди. Судя по всему, женщины поменялись местами. При этом страпон оставался всё это время в Юле. Эта пауза дала возможность в полной мере ощутить последствия истязаний её попки.

Ожидания оправдались, и перед её мокрой от соков предыдущей женщины мордашкой оказалась промежность Любови Викторовны. Резкий запах моментально наполнил нос, и даже стал рефреном ощущаться на кончике языка. А резиновый монстр вновь задвигался, но еще жестче, чем до этого под руководством хозяйки.

Размышлять особо Юле никто не дал. Её губы были буквально вдавлены в пах, и не надо было дополнительно объяснять, что от неё требуется. Она стала нежно вылизывать подставленные складочки, слизывая пот и выделения той, кто только что насиловал её. Хозяйка сегодня точно не подмывалась, но это не вызывало у сношаемой каких-либо возражений. Скорее наоборот, это обстоятельство добавляло пикантную горчинку в общий коктейль её переживаний.

Нижние губы у Любови Викторовны оказались довольно выраженными, и Юля бережно втягивала в себя и обсасывала каждую. Волос в подставленном паху было значительно больше, чем в предыдущем, и через непродолжительное время рот ими забился. Но руки были надежно связаны за спиной, и приходилось успевать выталкивать их языком, в редких перерывах на вдох. Естественно, что получалось это не очень.

Темп фрикций искусственного члена в животе возрастал, и вместе с ним возрастал и темп движений Юлиного языка. Она чувствовала себя деталью хитрого механизма, передающего сексуальную энергию от одной женщины другой. И ей нравилось быть этой деталью! Вся унизительность этой ситуации выливалась в волны сильнейшего возбуждения и новые порции женского секрета, обильно смазывающего игрушку, которой её сношали.

Язык уже начал неметь от усталости, когда рука хозяйки конвульсивно вцепилась в волосы Юли, и Любовь Викторовна стала с криками кончать. Движения фаллоса прекратились, а вскоре он был буквально выдернут из теплоты тела женщины. Сама же Юля долгожданной разрядки не достигла.

— Что, облом, шлюшка? — Раздался грубоватый голос из-за спины с нотками злорадства. — Думала, что кончишь?

Юля действительно на это надеялась. Всё, чего она сейчас хотела — это пару секунд ласки клитора. Всего несколько сладостных мгновений, и её взорвал бы, сркутил бы сильнейший оргазм. Но слух неприятно резануло это слово. «Шлюшка». Нет, она не была ханжой, и даже более того, сама себя так называла в иные минуты возбуждения. Но. Это слово, сказанное чужим человеком, было обидным. Если бы это сказала хозяйка... «Хозяйка» квартиры ли? Или это уже её, Юли, хозяйка?..

— На сегодня с тебя хватит. Завтра продолжим. — Любовь Викторовна пришла в себя. Она говорила как обычно, ровным, спокойным, властным и грубоватым голосом с хрипотцой. Голосом, которому молодая женщина не могла противиться, как она уяснила за последние пару суток. — Сейчас отдыхай.

Руки стали развязывать повязку на Юлиных глазах. Руки, которые